Кодама. Тайна леса Аокигахара. Северан Грин

в плену, чтобы безмолвно умереть от потери крови; камикадзе, без жалости и сомнений летящие навстречу гибели… Все это часть нашего прошлого, все это течет и в наших жилах. Да, мы изменились, как и изменилась эпоха, но зов крови, от него никуда не скрыться. Нам просто необходимо умирать, мы нуждаемся в смерти не меньше, чем в жизни. Поэтому и был придуман этот лес, он стал спасением для тех, кто не мог найти повод для собственной храбрости, кому некуда было пустить рвущуюся из него доблесть! Ведь миру больше не нужны герои, ему требуются ученые, инженеры, рекламщики и бизнесмены, а эти профессии не подходят тем, кто жаждет большего. Ведь нет ничего откровеннее, чем сама смерть. И нет ничего чище, чем мысли о ней. Представьте, какого человеку, рожденному воином, носить галстук, пиджак и прочую атрибутику типового и примерного гражданина. Это настоящее мучение, которое не каждому под силу понять. Вот многие и осуждают, вот они-то и не понимают, почему так происходит, из-за чего такие же как они, на первый взгляд, люди, вдруг бросаются в петлю или напиваются ударной дозой снотворного. Некоторым точно не понять того, какого это, когда огонь в твоей груди сжигает тебя заживо, и ничто из того, что может предложить тебе современный мир, не в силах потушить его.

      – Да, здесь я с вами полностью согласен, господин Ико, бесстрашие у нас в крови. Но ведь не только оно, а еще и честь, совесть, уважение и сострадание. Да и вообще очень многие вещи идущие вразрез с подобными деяниями, такими как самоубийство. Ведь это не героический поступок, если сравнивать его с камикадзе или самураями тех времен, он не несет в себе никакого спасения. Тогда люди жертвовали собой во имя чего-то иного, например, ради спасения других, или своей чести, или же во имя своих идеалов. А для чего нужна эта жертва? Многим из нас тяжело найти себя в этом мире, но это же не значит, что при каждой неудачной попытке интегрироваться в него, мы вынуждены будем накладывать на себя руки. Может смелость и заключается в том, чтобы продолжать бороться и сражаться на поле этой жизни? – спросил я своего собеседника, абсолютно не поддержав его взглядов, оправдывающих поступки самоубийц.

      – Об этом легко говорить тем, кто с подобным не столкнулся, детектив Мори, – улыбнулся бывший инспектор.

      – Это сложно выяснить и еще тяжелее измерить. Для того, чтобы понять, кто подобное испытывал, и кто с этим боролся, необходимо залезть в голову каждого человека. Хотя, я, безусловно, осуждаю тех, кто считает себя выше самоубийц, с гордостью взирая на погибших, словно те слишком слабы и ничтожных на их личном фоне. Такие люди чаще всего крайне примитивны, поэтому пытаются возвыситься за счет каждого, кто проявил слабость в том или ином моменте своей жизни. Но я и не снимаю ответственности с самоубийц, ведь большинство из них не дошли до того момента, когда иного выбора уже не было. Многие могли остановиться, многие могли бороться и жить дальше, но они не захотели этого, – ответил я.

      – И это был их личный выбор, – произнес господин Ико.

      – В