Под чужим именем. Виктор Михайлов

на МТО, что они постарались: на всех объектах недельный план выполнен!

      – Степан молодец, у него мертвая хватка. Он как вцепится, не отпустит, пока своего не добьется, – сказал Шабров.

      – Пожалуйста, кушайте, – подавая на стол окрошку, сказала Мария. – Я вас еще не благодарила, Сергей Иванович, за фотографии сына. Спасибо, очень хорошо!

      – Их бы в альбомчик, и знаете, так через каждые полгода – год. Глядишь, вырос парень, а в альбоме его история, самому потом будет интересно, – расправляясь с окрошкой, говорил Гуляев.

      Мишка принес стакан. Шабров отведал чайного гриба, похвалил. Потом Гуляев сфотографировал всех у садового стола и, внезапно заторопившись, простился и ушел, а через некоторое время, нагруженный кульками, с шутками да прибаутками ввалился Вербов.

      – Чтоб больной не превратился в мощи, ему лекарства нужны попроще! На, болящий, получай: чернослив, лимоны, мессинские апельсины, портвейн три семерки, лечись – не ленись! – выпалил он, расставляя на садовом столе кульки.

      Сухо кивнув Вербову и захватив с собой сына, Мария Сергеевна ушла в дом.

      Вербов заговорщически подмигнул Шаброву и сказал:

      – Дуется за вчерашнее?! Жена, что крапива, кусает да жжет, да жить не дает. То ли дело я, бобыль, живу не тужу!

      – Ты, бобыль, кирпич вывез? – с напускной строгостью спросил Шабров.

      – Все двадцать пять тысяч, один в один, ни одной половинки, – ответил Вербов.

      В это время у калитки в нерешительности остановился стройбатовец Павел Русых, молодой парень с едва пробивающимися, но уже чисто выбритыми усами, голубоглазый, веснушчатый, с упрямой, слегка вздернутой верхней губой и ямочкой на подбородке. Желая обратить на себя внимание полковника, он кашлянул в руку и громко поздоровался:

      – Здравия желаю, товарищ полковник!

      Шабров узнал Павла Русых и, приветливо с ним здороваясь, направился навстречу.

      – Что скажешь, Русых? – спросил он.

      – Товарищ полковник, вы мне разрешили, если что случится, обратиться к вам лично.

      Полковник, подглядев умелые руки смышленого парня, решил «подбросить» его на выучку к вольнонаемной бригаде по укладке плитки и сказал, что, если что случится, обращаться прямо к нему. Сегодня была суббота, получив за успех в военной учебе и отличную работу на стройке увольнительную с вечера субботы и на воскресенье, Павел Русых побывал в парикмахерской, начистил сапоги до блеска и явился к полковнику.

      – Пойдем в дом, поговорим, – сказал ему полковник и уже с порога Вербову: – Подожди, я сейчас. – Войдя в комнату, Шабров сказал жене:

      – Машенька, ты там, пока я занят, поговори с Евгением Николаевичем.

      – Я с ним поговорю! – многозначительно сказала Мария и вышла в сад.

      – Ну, что у тебя, Русых? – спросил он солдата.

      – Товарищ полковник, десять дней я работаю в бригаде по укладке плитки. Дело не мудрое, а работают они так, точно итальянские мастера скрипки, – те секрет лака берегли, эти от меня секретничают. Разрешите, товарищ полковник,