Шаг навстречу тебе. Диана Майерс

надев верхнюю одежду, она просто стояла, не двигаясь вовсе.

      Мальчик первым сел в машину на заднее сиденье. Он был на удивление послушным, хотя то и дело бросал на адвоката яростные, презрительные взгляды. Когда Крис с силой захлопнул дверцу машины, выражая тем самым свое недовольство, Хейли словно вышла из этого странного оцепенения, в котором находилась все утро. Она как будто осознала, что вот он – конец. Дальше дорога только в детский дом.

      Но даже это осознание не вызвало в ней ни капли желания сопротивляться.

      У нее просто не было сил. Все ее тело и душа истощились от страданий, которые она перенесла, и от того, что воспоминания и боль были слишком сильны и назойливы.

      Хейли обвела взглядом дом, в который она, наверное, больше никогда не вернется.

      Она смотрела на двор, занесенный снегом, на темные окна, в которых темнела теперь пустота, смотрела на протоптанную дорожку к двери, смотрела, отчаянно ища грустным взглядом то, что могло бы навсегда остаться в памяти.

      Но это все не то…

      – Что ты там застряла?! – недовольно окликнул ее адвокат, приоткрыв дверцу машины.

      Хейли торопливо направилась к автомобилю.

      Она суетливо села рядом с Крисом и неловко закрыла за собой дверь. Водитель нажал на кнопку, и замки на дверях щелкнули. Они с Крисом оказались заперты.

      Машина тронулась с места и, зашуршав шинами по гладкой дороге, быстро покинула знакомую Хейли улицу.

      «Вот и все…» – снова подумала она и прижалась лбом к стеклу.

      Ее мысли были далеко. Она боялась.

      Хейли не знала, что будет в детском доме, но была уверена в том, что останется там одна.

      А потом снова боль.

      И разочарования.

      И обида.

      И снова все по кругу.

      Как в аду.

      Хейли не хотела думать о том, что будет в этом детском доме, как он будет выглядеть, но мысли сами назойливо и нагло лезли в голову.

      Машина ехала тихо, быстро преодолевая километры. За затемненными окнами все чаще мелькали люди с серыми, уставшими лицами, и Хейли не видела в их глазах ничего, кроме жалости к самим себе и своей жизни.

      Но вскоре она устала напрягать глаза, ища что-то в этих чужих лицах прохожих, и уснула. Сквозь дремоту она слышала, как адвокат обращался к Крису.

      – Будь рядом с девчонкой, – сказал он тихим шепотом. – Она очень хрупкая.

      – Без тебя знаю, – на удивление спокойно ответил Крис, и после его слов Хейли погрузилась в более крепкий сон.

* * *

      Когда машина остановилась, а за затемненными окнами появилось старое обшарпанное здание детдома, Крис слегка потряс Хейли за плечо.

      – Приехали, – тихо сказал он, а Хейли внутренне поразилась тому, как же быстро этот своенравный, всегда высокомерный и непослушный мальчишка смирился с тем, что предлагает ему судьба. Его черные глаза были привычно спокойными и равнодушными, а глядя на его лицо, можно было подумать, что для него все идет своим чередом.

      Она быстро вылезла из машины. В лицо тут же ударил