Ритуал для посвященных. Геннадий Сорокин

и разъясню, что больше поблажек не будет.

      – Теперь еще немаловажный момент: как отнесется к этому наказанию его учебная группа? Если учебный коллектив выскажется против, то я, пожалуй, пойду на конфликт с Москвой и отчислю Биче-Оола. Мы не можем разделить слушателей на хороших и плохих, на тех, кому все дозволено, и тех, кто должен неукоснительно соблюдать правила внутреннего распорядка.

      – Представители учебного коллектива готовы взять Биче-Оола на поруки. Я понимаю, что учебная группа – это не трудовой коллектив, но к мнению учащихся стоит прислушаться.

      – Я рад, что вы держите руку на пульсе. Оформите решение коллектива учащихся на комсомольском собрании, выберите ему наставника из числа слушателей, заслуживающих доверия. У вас есть такой слушатель на примете?

      – Виктор Воронов, отличник…

      – Не пойдет! – отрезал Толмачев. – Воронов перегружен научной работой. Его исследования по социологии наркомании Дальневосточного региона имеют прикладное значение не только для Дальнего Востока, но и для всей социологической науки в целом. Выберите другого кандидата в наставники. Комсомольское собрание проведите сегодня же. Как только я получу протокол собрания, тут же подпишу приказ о наказании Биче-Оола.

      В наставники Биче-Оолу выбрали Рогова, собрата по несчастью.

      На другой день Рогов и Воронов пригласили на разговор Никифорова.

      – Объясни, что за трудности с ребенком, – попросил Воронов.

      – Я не буду в это дело вмешиваться! – сразу же запротестовал Иван. – Он натворил дел, пусть сам и отвечает.

      – Погоди! – остановил его Рогов. – Ничего делать не надо. Ты просто растолкуй нам, разъясни на пальцах: почему Бич не сможет поехать в Якутию, а она – в Туву?

      – Кровь, все дело в крови! Якуты не примут ребенка с тувинской кровью.

      Рогов и Воронов переглянулись. Вместо слова «мы» Никифоров сказал «якуты», то есть противопоставил себя соплеменникам.

      – Что вы глаза таращите, якуты – это якуты, а я – это я, – разъяснил Никифоров.

      – Прости господи, а ты-то кто, русский, что ли? – удивился Рогов.

      – Нос плюский, глаз узкий, значит, – русский, – засмеялся Никифоров. – Вы, мужики, как будто вчера родились. Угадайте, как называется бог еды и плодородия у народов Севера? Не знаете? Вертолет! В любом якутском или чукотском роду иметь русскую кровь считается почетным. Русская кровь здоровая, она как лекарство от вырождения. Я себя считаю русским, но, когда надо, я – якут. У меня в паспорте написано «якут», я свободно говорю на якутском языке, но среди русских я ни разу не чувствовал дискомфорт. Я такой же, как вы. Я могу залпом выпить стакан водки и не уйти в аут, а ни один якут не сможет.

      – Кто твой отец? – спросил Воронов.

      – Студент какой-то. С матерью на одном курсе в институте учился. Она показывала его фотку, но я не уверен, что это мой папа. Маманя могла подсунуть родственникам фотографию любого симпатичного парня и заявить,