Ангел скорой помощи. Мария Воронова

немного попрыгал, как боксер перед поединком, укрепляя боевой дух, но мысль о научной работе оказалась такой невыносимо тоскливой, что Ян почти против воли заглянул в ангиографию, проверить, не ушла ли Соня.

      Она сидела перед негатоскопом и дописывала заключение. Сосуды на снимке напоминали то ли реку со множеством притоков, то ли молнию, то ли одинокое облетевшее дерево в хмуром ноябрьском небе.

      – Если подождешь пять минут, подброшу тебя, – сказала Соня, не отрываясь от работы.

      – Высоко подбросишь? – засмеялся Ян.

      – Куда тебе надо или до метро.

      – Мне в библиотеку.

      – Хорошо.

      Ян сел в уголке на стул, чинно сложив руки. Соня писала вдумчиво, будто стихи сочиняла. То поглядит на снимок, то задумается, покусывая колпачок ручки, то примется быстро строчить в истории, склонив голову. Ян смотрел на длинную тонкую шею, нежные завитки волос и вспоминал, как сильно Соня нравилась ему.

      А потом в его жизни появилась любовь, которой он не звал и не хотел и в которую вообще не верил… Ян вздохнул.

      – Сейчас, сейчас, – сказала Соня.

      – Я никуда не спешу. Особенно в библиотеку.

      Пока шли к Сониной машине, Ян вспомнил, что его божественный сосед сегодня дежурит.

      – А хочешь, заедем ко мне, посмотришь, как я живу? – осторожно спросил Ян, устраиваясь на пассажирском сиденье.

      Соня повернула ключ зажигания и рассмеялась:

      – Что же у тебя за удивительный быт, что за царские покои? Янтарная комната? Или египетская пирамида?

      – А вот узнаешь.

      – Заинтриговал.

      – Поехали, тем более что тут недалеко. Просто посидим, вина попьем…

      – Я же за рулем.

      – Ну все равно, тормозни у гастронома. К чаю тогда чего-нибудь возьму.

      – Ян, не будем лицемерить.

      – А, да?

      Соня молча улыбнулась.

      Войдя в дом, она огляделась.

      – Вот, значит, как вы живете…

      – Ага, – Ян обнял ее за талию, но Соня мягко отстранилась.

      – Давай хоть кофе все-таки попьем для мелкобуржуазного приличия.

      Ян рванул в кухню, зажег газ и достал две самые приличные чашки в цветочек. Заглянул в холодильник, хоть и знал, что там ничего интересного нет, кроме кастрюли питательного борща, сваренного Константином Петровичем с учетом законов физиологии и гигиены. На всякий случай он спросил:

      – Супчик будешь?

      Соня отрицательно покачала головой и села на табуретку.

      – Слушай, Ян, ты, если что, не рассказывай папе, что мы общаемся.

      – Ну, во-первых, у нас с ним не те отношения, а во-вторых, почему?

      – Он о тебе даже слышать не хочет.

      – Да? – Ян искренне удивился. Любить его у профессора Бахтиярова особых поводов не было, но все же после того, как Ян не стал топить его за явную врачебную ошибку, Сонин отец стал с ним весьма любезен и даже хвалил за хорошую работу.

      – Пойми правильно, он ценит тебя как