Райский сад дьявола. Георгий Вайнер

что ведущий вас офицер Ларионов убит, и я допускаю, при вашем участии…

      – Да что вы такое говорите? – завизжал Гобейко. – Я… я…

      Кит мрачно посоветовал:

      – Замолчи, осел! Ты молчи пока и слушай…

      – Мне кажется, что вы встали на смертельный для агента путь двойного осведомительства: нам – про них, им – про нас. И подставили вчера Ларионова…

      – Не подставлял я никого… – слабо возразил агент.

      – Не будем сейчас обсуждать это… Если вы действительно больше ничего не знаете, Василий Данилович, то вы мне больше не нужны. От вас нет пользы, и я сегодня же закрою ваше агентурное дело. И вы переживете Ларионова на день, от силы – два…

      – Почему? – разлепил трясущиеся губы Гобейко.

      – Потому что я незамедлительно сплавлю информацию о вашей деятельности тем самым таинственным мужикам, которые слоняются от тычка до толчка…

      – У тебя хоть завещание на все это добро заготовлено? – поинтересовался Кит, и усы его благодушно опустились. – Кому перепадет «для души», а кому «для бизнесу»?

      – Не имеете права… по закону… – обессиленно помотал вздутой головой смрадный зародыш.

      Кит засмеялся:

      – Обрати внимание, командир Ордынцев, что эта сволота и сейчас боится своих больше, чем нас. – И обратился к Гобейке: – Чего ж ты вчера не помнил про права, обязанности? Чего ж ты только сейчас вспомнил про закон?

      Гобейко затравленно прижмуривал свои жуткие глазные яблоки.

      – А потому ты вчера был такой смелый, – объяснял ему Кит, лениво пошевеливая усищами, – что поверил, будто и нас можно бить влет, как хочешь! А тебя – нельзя! Только по закону! По писаному! Справедливому! Чтобы все права твои, падаль ты этакая, были соблюдены в строгости! Вот мы и соблюдем все в точности! По первому закону человеческому, красавец ты наш писаный и каканый!

      – Это как это? – опасливо пискнул красавец. – Что-то я не слышал про такой закон…

      – Сегодня и услышишь, и увидишь, и прочувствуешь, – пообещал Кит. – Закон-то простенький…

      Гобейко умоляюще смотрел на меня – он все-таки надеялся, что Кит берет его на понт. А я кивнул, подтвердил:

      – Око за око, зуб за зуб, ребро за ребро. Мы вас всех, Василий Данилыч, переколошматим. И начнем с вас…

      – Под суд пойдете… – жалобно цеплялся Гобейко.

      – Не смешите, Василий Данилыч! Мы вас сейчас заберем с собой, а на территории учиним роскошную облаву, поберем всех, кто под руку попадет. А вас, Василий Данилыч, к вечеру отпустим, гуляйте – от тычка до толчка, от палатки до шалмана…

      Кит злорадно захохотал:

      – Вот они тебе и поверят, смрадная сволота, что ты у нас молчал, как партизан в гестапо. Ты – на воле, а они – на киче? Я надеюсь, что они тебя до ночи разберут на три кучки и разложат по полкам – «для дома», «для души» и «для бизнесу»…

      – Сейчас! Сейчас! Постойте! Я думаю, что в Валеру стрелял Мамочка… – заверещал Гобейко, и я понял, что запруду из страха, лжи и дерьма прорвало.

      – Кто такой?

      – Душегуб,