Убить миротворца. Дмитрий Володихин

тестером. Тот, бедняга, пошел…

      – Капитан Ампудия!

      Капитан рейдера командор Вяликов стоял, оказывается, за переборкой. Глаза у главного штурмовика за несколько мгновений выцвели от элитарных васильков до дешевого ширпотребного кобальта.

      – Да, господин командор…

      Далее весь разговор происходил на чудовищном испанском. Вяликов, невероятно корректный со своими подчиненными, специально выучил испанский, дабы показать уважение к латино, прибывшим с Терры-2, несмотря на то, что официальным языком всей рейдерской флотилии был русский. Совершенно открытая статистика, доступная всем и каждому, а Сомову известная чуть ли не со школьной скамьи: население Терры-2 состоит примерно на 60 процентов из русских, на 25 процентов из испаноязычных латино, на восемь процентов тоже из латино, только португалоязычных. Остаток делился следующим образом: 2 процента поляков, 2 процента украинцев, полтора процента белорусов, 1 процент евреев и полпроцента женевцев, то есть людей, у которых туговато с этнической принадлежностью, зато имеется ярко выраженное гражданство. А теперь другая статистика: население Русской Европы со всеми ее владениями во внеземелье на 99,99 процентов – восточные славяне. Из них просто 99,9 процентов – русские. На всем евро-русском флоте язык соответствующий. Но таков уж командор Вяликов…

      – Не хочет ли капитан Ампудия повернуться и посмотреть на капитана-лейтенанта Сомова?

      Штурмовик понуро повернулся и посмотрел.

      – Кто перед ним?

      – Капитан-лейтенант Сомов.

      – Точно?

      – Да, господин командор.

      – Значит, вы уверены в том, что перед вами старший инженер рейдера и ваш боевой товарищ, а не хрен собачий?

      – У…уверен, господин командор.

      – Так какого черта вы травите свои дерьмовые финтифлюшки? – по-испански это прозвучало просто непередаваемо. Сомов, учивший в школе шесть обязательных языков – родной, польский, испанский, португальский, английский и женевское эсперанто, – и знавший эспаньол лишь самую малость хуже русского, едва не прыснул.

      – Виноват, господин командор.

      – Не хотите ли извиниться?

      – Так точно… – уставная фраза, на испанский не переводится…

      Ампудия взглянул на старшего инженера рейдера и боевого товарища, как на давнюю знакомую, которая только что сообщила ему, мол, дружок, не пора ли тебе осесть, жениться и завести детей… ребенка… кстати, у нас, любимый, недавно появился очень большой шанс.

      – Э-э, Витя… я…

      – Внятнее, капитан.

      – Э-э, Витя… я не хотел…

      – Да ничего, Лу, ладно.

      – Отлично, капитан! Но на базе все равно получите два внеочередных дежурства по кораблю. Можете быть свободны.

      Глядя на удаляющуюся спину старшего штурмовика, Сомов со щемящей ясностью понял: тот пятизвездочный коньяк с самой Земли, который заначен у него для особо важного случая, по возвращении на базу будет распит с этим бритым амбалом безо всякого важного случая.

      Командор