Царство. 1951 – 1954. Александр Струев

что мы любим друг друга, потому что мы – семья!

      Нина Петровна еще крепче прижала к груди любимое чадо.

      – А папа где?

      – Папуля еще спит, его будить не надо. Ты поиграй пока, а после к нему сходим и сердечко отнесем.

      – Ладно! – согласился Илья и неохотно поплелся в детскую.

      28 февраля 1953 года, суббота

      – Что топчетесь, входите, входите! – Генеральный Секретарь Центрального Комитета Коммунистической Партии Советского Союза, Председатель Совета министров, Верховный главнокомандующий, генералиссимус Сталин стоял в дверях и доброжелательно оглядывал гостей. Он был невысок, с крупными, резкими чертами восточного лица. – Покушаем, а то я проголодался!

      На ужин приехали Маленков, Берия, Булганин и Хрущев. От центра Москвы до сталинской дачи в Волынском, которая располагалась перед станцией Кунцево, ходу было минут двадцать, поэтому и называлась дача «ближняя». Узенькая дорожка уводила автомобиль в еловый лесок. На опушке движение преграждали высокие ворота, показав пропуск и предъявив машину для осмотра, можно было двигаться дальше. Чтобы добраться до основного дома, приходилось миновать три высоченных забора, увитых колючей проволокой. Между первым и вторым зиял глубокий ров, заполненный водой. Повсюду висели провода под током, вышагивали бдительные патрули, гавкали свирепые собаки.

      Дача правителя охранялась, точно заветная драгоценность. Подъездные дороги сюда можно было за считанные минуты забаррикадировать бетонными чушками, которые ловко выставлялись на проезжую часть опытным крановщиком. Замаскированные пушки и тяжелые танки, находившиеся в постоянной боевой готовности, завершали неприступную оборону. А за забором – красота! – лесок, кустики, полянки, подмосковная божья благодать.

      Последние годы Сталин безвылазно жил за городом, в Кремль наведывался редко – кому положено, тот и сам на «ближнюю» подскочит. Жизнь текла своим чередом. Если Иосиф Виссарионович не температурил или не мучился слабостью желудка, то каждый вечер принимал гостей. С середины 1951 года приглашенными оставались Маленков, Берия, Булганин и Хрущев. Для разнообразия генералиссимус делал исключения: то украинского секретаря пригласит, то умудренного знаниями президента академии наук вызовет, то какого-либо министра вниманием удостоит, а иногда одаренного кинорежиссера примет – обсудит будущий фильм. И всех обязательно встретит с радушием, из собственных рук угостит, допьяна напоит и вопросы всякие задаст: и наивные, точно он, Сталин, с луны свалился, и каверзные, на которые и ответить что, не знаешь. Посмеивается Иосиф Виссарионович, подливает в бокалы спиртное, развязываются язычки за столом. Однажды Засядько, который за угольную промышленность отвечает, так накачал, что тот в беспамятстве навзничь упал и головой стул сломал – думали, убился. А Сталин тычет в него пальцем и приговаривает: «А говорил, Засядько меру знает! Ничего он не знает, уносите отсюда!» – Еле угольщика откачали.

      В этот вечер Сталин был в хорошем расположении духа – Маленкова хлопнул по плечу, Булганину крепко пожал руку, Хрущева миролюбиво ткнул в живот и Берии Лаврентию Павловичу