Пойдем со мной (сборник). Николай Савостин

количество. Здесь, в Молдавии как-то выступали в клубе районного центра. Заключая встречу, старый писатель Якоб Кутковецкий спросил для проформы (не терпелось перейти к застолью): «Вопросы есть?» И тут встает в заднем ряду старичок: «Скажите, а почему у нас в магазине нет селедки?» Да-а, вопрос литературный, по существу… Сразу убавился накал патетического настроения. Но Кутковецкий, успевший немного «принять», не дал дорогу низкой прозе, с широким жестом оратора он обернулся к сидевшим в президиуме руководителям района: «Кто у нас министр торговли? Снять его к чертовой матери!» Тем бы дело и кончилось, ну посмеялись немного… Ан нет, утром в газетах был напечатан указ об отстранении министра торговли от занимаемой должности. Так совпало. Но в людях долго еще жило представление о писательском слове как самой мощной, почти магической силе.

      Вообще-то так оно и есть. Случайность – проявление закономерности.

      Но это присказка. Мы же, совсем юные забайкальские сочинители в давние годы выступали как-то в обществе с Константином Федоровичем Седых, автором знаменитого в то время романа «Даурия». Эта книга заслуженно получила Сталинскую премию и была настольной, пожалуй, в каждой семье Забайкалья. Все с нетерпением ждали, когда мы, задиристые лирики, прокукарекаем свои вирши, и, наконец, выйдет к трибуне сам Константин Федорович. Он порассказал кое-что. А когда опять же бессмертный дотошный старичок (по выражению Твардовского, «в коммунизм идущий дед») из заднего ряда спросил, где теперь и чем занимается главный герой «Даурии» Роман Улыбин, Седых развел руками и всерьез стал объяснять колхозникам принципы художественного творчества, методы и пути типизации персонажей произведения, его перебили уже несколько голосов: «Да ты не темни! Скажи – он из жизни, или из головы?» Автор опять стал объяснять, что это, так сказать, собирательный образ, вобравший в себя лучшие черты…А народ, не дослушав, в полголоса ругаясь из-за напрасно потерянного времени, разочаровано потянулся к выходу, на ходу раскуривая кто трубку, кто самокрутку…

      По дороге в другое село мы, юные дарования, стали уговаривать расстроенного старого мастера, чтобы он во время следующей встречи на тот же вопрос, который неминуемо возникнет, придумал бы что-то хорошее о дальнейшей судьбе своего героя, чтобы не разочаровать публику. И действительно, в конце следующей встречи, тоже старичок из заднего ряда, представившись старым партизаном, спросил: «А скажи-ка, Костя, чо делат нынетко Ромаха Улыбин? Служит, али на пенсию подался?» Седых вдохновенно поднял над головой руку: «Во как вырос Роман! Генерал, Герой Советского Союза. Армией командует».

      Что тут началось! Люди вскочили, некоторые стали обниматься и даже целоваться, некоторые вытирали слезы радости: «Наш Ромаха куда пошел!»

      С тех пор я боюсь «собирательных» типов. «Мало ли что в книжке можно намолоть?» (В. Маяковский). И пишу только о том, что было на самом деле, не меняя имен и времени действия. Пусть плохо, зато истинно. Другое дело –