Крот 3. Сага о криминале. Виктор Мережко

не понял Антон. – Такую сволочь оставить жить? Знаешь, скольких он пустил под мушку? И еще пустит! Не-ет, таких как бешеных волков нужно отстреливать.

      Вдруг он напрягся, чуточку поднял голову над кустом, почему-то шепотом сообщил:

      – Катит! Красный «мерс» видишь? Он! Без промаха, Костян!

      Красный «мерседес» мощно мчался по трассе, с каждой секундой приближаясь к засаде, и когда почти поровнялся с нею, из кустов по нему ударили сразу две очереди.

      Автомобиль будто споткнулся, крутанулся вокруг себя, затем встал на дыбы и вдруг полетел с обрыва прямо в сторону стрелявших.

      Антон и Костя не убирали пальцев со спусковых крючков, все палили и палили по покореженной машине.

      Когда стало понятно, что из «мерседеса» никто уже не выберется, парни побросали в сторону оружие, стянули с рук резиновые перчатки и бросились к «Жигулям».

      Двигатель взревел. И лучший представитель отечественного автопрома резво понесся прочь по узкому асфальту.

      …Антон и Костя стояли в очереди на регистрацию. До посадки оставалось еще время, женщина за стойкой принимала билеты, паспорта, что-то отмечала в ведомости. Над ее головой висела табличка «Москва. Рейс 5629».

      Парни стояли отдельно друг от друга, словно чужие, случайные попутчики.

      Шалва сидел на лошадке красиво и привычно, будто в седле и родился. Лошадь, кареглазая, норовистая, не стояла на месте, но умелые руки парня заставляли ее слушаться, подчиняться. Его взгляд остановился на красивой девушке, которая никак не могла справиться со своим жеребцом-красавцем. Она пыталась направить его по дорожке, он уходил в сторону, бил копытами, вскидывал ноги, пытаясь сбросить девушку.

      Это была Оксана.

      Шалва направил свою лошадь к Оксане, бросил как бы между прочим:

      – Как, ручки не устали сдерживать этого дурачка?

      Она коротко оглянулась, огрызнулась:

      – Ручки не устали. Язык устал отвечать каждому! – Оксана с раздражением дернула своего коня за поводья. – Да стоять же!

      – Что, какие-то идиоты пристают?

      – Такие как ты.

      От оскорбления кровь бросилась в голову молодого кавказца, он едва сдержался и стал выгарцовывать свою лошадь.

      С этого момента он уже следил не столько за своей осанкой и выездкой, сколько за соседкой, которая была по-настоящему хорошенькой.

      Оксане наконец надоело усмирять коня, она соскочила на землю, повела его к конюхам, стоявшим поодаль.

      Шалва тоже решил закончить выездку, вынул из кармана несколько крупных купюр, передал их вместе с поводьями конюху, догнал Оксану.

      – Вы меня обидели, – произнес он тихо, шагая рядом.

      Она удивленно оглянулась:

      – Я? Вас?

      – Вы… Меня.

      – Простите, не помню.

      – Как не помните? Только что назвали меня идиотом.

      – Еще раз простите. Попался молодой жеребец, я была не в себе.

      Оксана направилась в раздевалку.

      Парень