Обратно на север. Кровавой поступью. Антон Ерохин

башни подхваченные ветром и смешавшись с витающей золой, на воинов подали семена. Человеку в данный момент нужно было только время, и чем больше врагов, тем лучше.

      Издав протяжный скрежет, ворота подались. Таран откатился, и к работе с бравыми криками приступили солдаты с тяжелыми топорами. От ударов тяжелых топоров – щепки и брань разлетались по сторонам. Створы рухнули в проход. Поняв облако пыли. В проём бурным потоком ринулись рыцари.

      На малой площади их встречал генерал Кэшик, босой, в простой льняной рубахе и широких штанах. На груди поблескивал самоцветами золотой медальон начальника личной гвардии каана Катакара. Он последний, кто еще мог крепко сжимать меч. Генерал был лучшим фехтовальщиком на этой стороне света, и свою судьбу он встречал с двумя тяжелыми рапирами.

      Первого из солдат он подсек под колена, оттолкнул вопящего бедолагу на бегущего рядом. Следующий получил клинок в распахнутый рот. Третьего он сразил, ткнув поверх щита. Разрезанная яремная вена выбила фонтан крови. Кэшик крутился, как заведенный, рубил и колол, бил и толкал. Но как ни был он искусен в умение убивать, врагов оказалось слишком много.

      Солдаты, пришедшие в себя от гостеприимства генерала, обступили его, закрывшись строевыми щитами. Измотанный и раненный, Кэшик стоял, прижатый к стене, пошатываясь ругался, осыпая проклятьями.

      – Генерал! – властный голос донёсся из-за щитов. – Генерал! Сегодня прекрасный день, вы согласны?

      – Не было еще такого дня, вы правы, – отозвался Кэшик. Голос – был ему знаком – он слышал его на приеме у короля Крула Хромого. Голос принадлежал одному из сильнейших магов, кто возглавлявшему Орден света. Голос принадлежал страшному, безжалостному человеку, с сильным характером и несгибаемой волей.

      Опустив клинки и перестав озираться, Кэшик выпрямился. Придав твердость дрожащему от бессилия голосу, он спросил: – Ты тот, кто дарует мне освобождение?

      – А вы хорошо говорите на общем языке, генерал, – весело отозвался голос, – Но нет. Я скорее тот, кто дарует тебе бесконечность! –Слова сплелись с треском арбалетов. Пронзённый Кэшик опустился на колени, в глазах застыло изумление. Губы шевелились, надувая кровавые пузыри и выпуская сдавленное хрюканье. Сильный удар ногой отправил генерала в грязь.

      Сводчатый главный зал с массивными колоннами, исчезал в кромешной тьме. Вдоль полуосвещенных стен рядами сидели беременные женщины, свет факелов играл на их безразличных лицах. Взгляд цеплялся на замысловатые письмена и символы исписывающие стены. А пол бороздили многочисленные канавки, глубиной и шириной не больше медной монеты. Магическая тишина нависала тяжелой плитой, давила на сознание, поглощающая любой звук. Солдат эта картина обескураживала, их медленно обволакивал страх неизведанного.

      В зал вошёл главный маг ордена, рыжеволосый крепкий, высокий мужчина. Золото доспехов переливались в свете факелов, белый длинный плащ, был заляпан грязью и кровью. Братислан, самый могущественный и опытный боевой маг, бесстрашно шагал через безмолвную залу. Действие защитных заклятий Катакара слабело, темная магия, пропитавшая все, служившая скрепляющим раствором для этой башни, таяла. Лишь заклятие безмолвия еще крепко вцепилось в эти стены и доставляло солдатам беспокойство. Но у Братислана эта мелкая шалость вызвала лишь кривую усмешку.

      Пройдя безжизненные коридоры и лестницы, Братислан вышел на крышу башни цитадели, где в уши ударили звуки захваченного города. Нос наполнил едкий запах горящих домов и сладковатого жареного мяса. Глаза заслезились от солнечного света и дыма. Маг резко тряхнул головой, приводя себя в чувства. Смахнул проступившие слезы. Словно сквозь пелену воспаленные глаза различали фигуру, стоящая у парапета – она заложила руки за спину, мерно покачивалась из стороны в сторону в такт непонятному звучанию. Человек, в длинном черном одеянии, украшенном замысловато вышитыми письменами, перестал раскачиваться и произнес:

      – Друг мой, как я долго тебя ждал.

      Маг ответил сдержанным кивком.

      Фигура резко обернулась и, широко улыбаясь, раскинула руки в приветственном жесте. Братислан отступил, само собой в руке мага загорелся пламенный шар.

      – Ты не слишком сильно рад меня видеть, друг мой? Для того, кто преодолел такой путь, ты должен быть более дружелюбным. – Человек широко улыбнулся, приглашающим жестом указал на стол, подготовленный для чайной церемонии.

      Братислан ухмыльнулся, резко одёрнул руку, и огонь исчез.

      – Не хотел заставлять тебя ждать, – сказал маг, похлопывая себя по ноге, – возраст, да колени, проклятые колени.

      Стол для чаепития оказался неповторимым шедевром какого-то мастера. Черное каменное плато, отполированное до зеркального состояния, поддерживали вырезанные из красного дерева четыре женские фигуры. Идеальная детализация восхитила Братислана. В кресле из переплетённых стеблей расположился Катакар. Идеальные черты лица, короткостриженые каштановые волосы, убранные на левый пробор. Колдун приветливо улыбался, демонстрируя белые острые зубы. Рука с длинными ухоженными пальцами указывала на свободное место. Рядом с Катакаром возникла