Сумеречные души. Кейт Николс

есть «сон разума» довольно сильное заклинание?

      – И да, и нет. Он средненький, но проблема в том, что его неправильно используют. Это, знаешь, как с готовкой. Из муки, яиц и молока с маслом можно приготовить много блюд, если знать, что делать, а можно продукты просто перевести. Вот «сон» как раз второе. Но с Маденой все не так, – Райан запнулся, а потом все же добавил: – Наверное.

      – То ты уверен, то нет. В чем проблема? – Арестей задумчиво поковырял вмятину на столе.

      – Я не знаток в светлой магии. Точно могу сказать, что поразили ее заклинанием, причем белым, но результат как у темного. Проблема в том, что все варианты, когда побочкой становится «сон» – это сфера темных сил. Я видел людей под воздействием «сна», и это не наш случай.

      – Все очень запутанно, – маг подвел итог, оставляя в сторону кружку. – Знаешь, я все же поищу и в лекарской литературе. Вдруг что-то поможет.

      – Хорошо, – Райан в знак согласия кивнул.

      Они еще посидели какое-то время, раздумывая над вариантами, где можно тоже поискать подсказки, а потом разошлись. Мой вечный спутник решил остаться в таверне, не желая возвращаться в мрачную съемную комнату, которая нагнетала уныние не только на меня, но и на него, как мне казалось. Арестей же отправился домой, заранее запланировав утреннее посещение Башни Древних Писаний с новым запросом. Тенью провожать его я не стала, а с Райаном сидеть было бессмысленно – залезть в голову к нему не могла, а буравить взглядом несчастного было совестно. Поэтому, выйдя на улицу из дверей вслед за какой-то компанией, я отправилась бродить по улицам города.

      – Как ты это делаешь?

      Я не сразу поняла, что обращаются непосредственно ко мне.

      На улице было уже довольно темно и поздно, но народ по-прежнему все куда-то спешил и шумел. Мимо то и дело проходили громкие мужские компании, раскрасневшиеся от столь явного внимания дамы в сопровождении своих ухажеров, иногда пробегали стайки детей. Последних с минуты на минуту уже должны загнать матери по домам, поэтому они ловили последние моменты общего веселья. Лавочки постепенно начинали закрываться, рыночные торговцы собирали свои товары в телеги на ночь, чтобы следующим утром снова возобновить свою деятельность.

      Небо постепенно чернело. Загорались первые звезды. Город жил своей привычной жизнью, и маленькие трагедии отдельных людей совершенно его не трогали. Далеко на Востоке, если приглядеться сквозь небольшой зазор между домами, можно быть увидеть шпили императорского дворца, который в это время начинал сказочно светиться огнями. И именно в эти вечерние часы чувствовалась такая чудовищная разница между верхами и низами общества. Мне много лет подряд претила мысль о столь несправедливом неравенстве в нашем государстве, но, побывав за последние два года в соседних странах, я вдруг осознала, что так везде. А порой бывает еще хуже.

      Императрица-мать, пока была регентом при малолетнем наследнике, сделала много для того, чтобы улучшить положение простых людей. Сначала, после войны, конечно, было