Отсчет. Дженнифер Арментроут

стене располагалась контрольная панель с мерцающим красным светом на уровне глаз. Он подошел к ней.

      Свет сменился на зеленый, послышался мягкий, всасывающий звук, и дверь открылась. За ней обнаружилась большая квадратная комната, полная медицинского персонала. Это была лаборатория и одновременно приемный покой – два в одном. Я шагнула вперед, тут же вздрогнув от запаха антисептиков. Вид и запах этой комнаты накрыли меня волной воспоминаний.

      Я уже побывала в помещениях, подобных этому. Раньше. С моим отцом, когда он болел. Он лежал в похожей комнате, когда лечился от рака. Воспоминания буквально пригвоздили меня к месту.

      В центре находились три U-образных стола, вокруг каждого – по десять удобных кресел. Во многих из них сидели люди, которые страдали какими-то заболеваниями и на разных стадиях. Одни, кому, очевидно, диагноз был поставлен совсем недавно, были настроены оптимистически, взгляд их был ясным, состояние других было явно очень тяжелым, и вряд ли они даже понимали, где находятся. Рядом с каждым пациентом стояла стойка с капельницей, как при химиотерапии. Жидкость, которая наполняла емкость, была абсолютно прозрачной, но она мерцала при свете, как это происходило с Ди, когда она то появлялась, то исчезала.

      Мимо сновали врачи – они проверяли уровень лекарства и беседовали с пациентами. В задней части комнаты стояло еще несколько длинных столов, за которыми сидели люди – одни что-то изучали под микроскопом, другие отмеряли дозы лекарств, третьи уставились в компьютерные экраны, их белые лабораторные халаты топорщились вокруг стульев.

      Сержант Дэшер остановился возле меня.

      – Это вам знакомо, ведь так?

      Я прямо посмотрела на него, ощущая при этом, что Арчер придвинулся ближе, а Блейк отступил назад. Очевидно, при сержанте он не был таким разговорчивым.

      – Да. А откуда вы знаете?

      Он чуть улыбнулся.

      – Мы провели расследование. Какой вид рака был у вашего отца?

      Я вздрогнула. Слова «рак» и «отец» все причиняли мощную боль.

      – Рак мозга.

      Взгляд сержанта Дэшера переместился к столу, который находился ближе всего к нам.

      – Я бы хотел, чтобы вы кое с кем познакомились.

      Прежде чем я смогла что-либо сказать, он шагнул вперед и остановился возле одного из кресел, обращенного к нам спинкой. Арчер кивнул, и я неохотно повернулась так, чтобы видеть, куда смотрел сержант.

      Это был ребенок. Лет девяти-десяти, с желтоватым оттенком кожи и лысой головой. Глаза ребенка были ярко-голубыми. Однако мальчик это или девочка – я не понимала.

      – Это Лори. Она наша пациентка. – Дэшер подмигнул маленькой девочке. – Лори, это Кэти.

      Лори обратила на меня свои большие дружелюбные глаза и протянула маленькую, ужасно бледную ручку.

      – Привет, Кэти.

      Я взяла ее холодную ладошку и пожала, не представляя, что сделать еще.

      – Привет.

      Ее улыбка стала шире.

      – Ты тоже болеешь?

      Я не знала, что сказать.

      – Нет.

      – Кэти здесь, чтобы помочь нам, – вмешался сержант Дэшер,