Последний амулет Блаватской. Екатерина Барсова

том самом.

      – Я во всем разберусь сама, – сказала сестра неестественно высоким голосом, что являлось признаком самой настоящей обиды.

      «Какие же мы теперь уже взрослые… никто нам не указ…» – подумала Серафима и невольно улыбнулась.

      – Ладно. Не кипятись, не принимай мои слова слишком близко к сердцу.

      – Я в полном порядке.

      Возникла пауза.

      – Разве ты не хочешь узнать, что я обнаружила на кладбище в Стальено?

      – Ну говори, я чувствую, что тебе не терпится рассказать мне. Я тебя внимательно слушаю.

      – Нашу прапрапрабабку.

      – Какую? Кого ты имеешь в виду?

      – Все очень просто… – В голосе Ангелины слышались торжествующие нотки. – Я бродила по кладбищу Стальено. Там так-а-ак красиво, но вместе с тем жутко. Правдоподобие полное. Как будто эти фигуры сейчас сойдут с пьедестала и заговорят с тобой или, еще хуже, побегут. Помнишь, когда я была маленькой, ты читала мне Пушкина, «Медного всадника»? Мне было страшно себя представить на месте этого несчастного Евгения, когда за ним гонится Медный всадник, жуть еще та…

      – Хорошо, что ты это помнишь. А то иногда бросаешь мне упрек, что тебя мало воспитывали…

      – Да. Помню. Так представляешь, иду я, иду по кладбищу… – Сестра замолчала. Серафима знала, что Лина любит рассказывать свои истории медленно, с подробными отступлениями… – Вдруг вижу знакомую фамилию: Мария Анастасьевская. Это же наша родственница? Да?

      – Ты ничего не путаешь? – осторожно спросила Серафима.

      – Я? – недовольно протянула Ангелина. – Конечно, нет. Я даже сфотографировала памятник, зная, что ты не поверишь. Сейчас тебе перешлю. У нас, оказывается, есть родственница в Италии?

      – Если ты ничего не путаешь, то этого не может быть…

      – Почему?

      – Потому что ее убили…

      – Ах да. Это та самая страшная семейная история… Я помню.

      – Ты возвращаешься через два дня?

      – Да. Встречать меня не надо. Я сама приеду к тебе.

      – Ну хотя бы позвони заранее, чтобы я была готова.

      – Естественно. Об этом можно даже и не напоминать. Позвоню или отправлю эсэмэску.

      – То, что ты сказала о нашей родственнице – я пока ничего не понимаю. Как она могла очутиться в Италии?

      – Да-да, – с жаром сказала Ангелина. – Я сама удивилась. Поэтому и сфотографировала памятник.

      – Перешли прямо сейчас мне этот снимок. Я все внимательно посмотрю.

      – Окей.

      – Какой дальше маршрут?

      – Все расписано. Завтра еду в национальный парк Чинкве. Представляешь, на его территории расположены пять средневековых городков. Такие маленькие и прелестные, я читала о них. Там же есть еще дорога Любви, которая соединяет Риомаджоре и Манаролу. Какие названия! Как музыка! Плюс планирую еще позагорать. Потом хочу посетить Портофино, слышала о таком?

      – Естественно!

      – Если повезет, увижу там какую-нибудь знаменитость. Мадонну, например, или Джорджа Клуни. Или кого-то из наших.

      – С