Между. Агата Лав

ладонь на мою поясницу и подталкивает вперед, прямо под темный взгляд Клима.

      – Хочешь ее? – спрашивает Димитрий Клима поверх моей головы.

      Глава 5

      Вопрос Димитрия разрезает воздух. Как острый японский нож тростниковую бумагу.

      – Это тест? – Клим поражает меня своим самообладанием.

      На его лице не дрогнул ни один мускул. Он вскользь осматривает меня, замечая бретельки, которые спали с моих плеч, и поднимает взгляд выше. Он смотрит прямо в глаза Димитрию.

      Черт.

      Он и правда его не боится.

      Он что, не понимает, кто перед ним? Как опасен Димитрий?

      – Мне кажется, я смущаю вашу девушку, – добавляет Клим, показывая, что хочет закончить разговор. – А я не хочу портить с ней отношения, я так понял, я буду совмещать должности ее водителя и охранника.

      – Водителя и охранника, – Димитрий произносит по слогам, вбивая каждую букву прямиком в мозг.

      Легко прочитать подтекст его слов. Он, считай, говорит, чтобы Клим даже не думал соваться дальше своих должностных обязанностей. Один неподобающий взгляд в мою сторону или слухи, которые дойдут до него, и всё кончится очень плохо.

      Димитрий умеет разговаривать угрожающим тоном, не повышая голоса. Кажется, что он говорит точно так же, как минуту раньше, но ты чувствуешь привкус металла… Я рефлекторно жмусь к нему, я успела выучить, что это самый действенный способ. Я не умею убеждать его словами, а вот от моих прикосновений он, бывает, смягчается.

      – Именно так. – Клим послушно кивает. – И вообще, я предпочитаю дышать носом, а не через специальный аппарат в реанимации. Так что я глупить не буду. Я не слепой и вижу, что Алла красивая, но она ваша, босс.

      Мне не нравится выражение лица Клима. Оно может показаться искренним, если не знать его. Но я-то вижу подноготную. Он терпеть не может, когда ему приказывают. По своей природе он как порыв мощного ветра: его истинную силу сложно почувствовать на просторе, но стоит загнать в глухой переулок, как начинают дрожать стены.

      Клим обожает соперничество.

      Он родился для борьбы, это его личный кайф. Принимать вызов и побеждать.

      Поэтому он выигрывал все свои бои, даже когда захлебывался собственной кровью. Его распалял каждый пропущенный удар, каждая вспышка боли и каждый шажок к поражению… Я не могла смотреть его бои, максимум выдерживала два первых раунда, а потом уходила в раздевалку и зажимала уши ладонями.

      Но рев публики невозможно было заглушить, она сходила с ума и скандировала его имя, а мне хотелось убежать на другой конец города. Или закрыть глаза и переждать до конца схватки. Просто заснуть, исчезнуть, перемотать оставшиеся минуты, чтобы узнать, что всё закончилось и он в порядке. Что можно ехать домой или в частный госпиталь, в котором я уже знаю каждую палату.

      – Милый, – я обращаюсь к Димитрию, встаю на носочки и запрокидываю голову.

      Я пытаюсь понять, что на него нашло.

      – Может, хватит? – складываю одними губами. – Я не понимаю, что происходит.

      – Свободен, – коротко