Это будет вчера. Елена Сазанович

Пожалуйста, пиши, – и я ткнул пальцем в его блокнот о золотым павлином.

      – Да, – бесстрастно ответил он, не пошелохнувшись.

      – Ты слышишь, что я сказал? Ну же, Славик! Ты журналист! Ты обязан описывать все варианты и все версии. Слышишь, Славик?!

      – Да, – так же равнодушно ответил он, не шелохнувшись.

      – Почему ты не хочешь записать мои слова? – меня он уже же на шутку раздражал и я был готов ударить его по немытой физиономии.

      – Ответь, Славик, почему?

      – Нет.

      Я схватился в отчаянии за голову чтобы не совершить еще одно насилие.

      – Бессмысленно, хе-хе, бессмысленно, – закудахтал Ричард.

      И тут же ему на помощь с разъяснением пришел Дьер.

      – Ну же, Григ! Не стоит так волноваться. Я же объяснил – выстроенные фразы не для Славика Шепутинского. Да и нет – вот единственные слова, которые ей в состоянии произнести вслух. И он где-то прав. В остальном для него главное – это мысли на бумаге. А мысли на бумаге – это его право. Впрочем, как и его право говорить только два слова – да и нет.

      Нет, они меня все-таки доконают. Мои ноги уже плохо слушались. И я еле доплелся до дивана и бухнулся на него, прикрыв глаза.

      – А вот это верно! – Дьер присел рядом со мной, забросив ногу за ногу. – Присядем на дорожку. На счастливую дорожку. Ведь вы желаете счастья, Григ?

      Ольга молча уселась в кресле, а Славик на пол, скрестив свои длинные ноги в немытых ботинках перед собой.

      – На дорожку и выпить на посошок не грех! – радостно воскликнул Ричард. И они с Брэмом тут же скрылись в моей кухне и тут же вернулись с бутылкой моего коньяка и моими хрустальными рюмками.

      – Тебе, Славик.

      – Да, – сказал Славик и мгновенно проглотил коньяк вместе с моей рюмкой. И от хрустящего на весь дом хрусталя я поежился.

      – Ну вот, – проворчал Ричард. – Так тебя никто и не научил правилам хорошего тона.

      Правилам хорошего тона зато первоклассно были обучены Ольга и Дьер. Они маленькими глоточками смаковали мой коньяк.

      – А ты, Фил, почему не присоединяешься?

      – Мне не хочется, – отказался Фил. И, по-моему, он впервые в жизни отказался выпить.

      – Григ! Григ! – радостно воскликнул Ричард. – А с тобой мы выпьем на посошок! Так сказать, на вечную дружбу. А твоя вечность, Григ, поверь, не за горами!

      И это наглее чучело вскочило на мое плечо и схватило своей мерзкой когтистей лапой меня за локоть. И сил сопротивляться у меня уже не было. И я залпом вывил, уже начисто забыв, что давно завязал.

      – Прекрасно, Григ! У тебя сноровка, как у прожженного пьяницы! Ты меня радуешь! Теперь поцелуемся! – не унимался Ричард и клюнул меня в губы, и на моих губах выступили капельки крови.

      – Тебя никто не целовал до крови Григ? – ликовал Ричард.

      Я устало прикрыл глаза. Мне страшно хотелось напиться, и я вспомнил, что мне этого хотелось, как только я встретился с Ольгой. И я вонял, что теперь мне ничто не помешает это сделать. Никакие принципы,