Дикие сердцем. Барри Гиффорд

когда она от него отвернулась. А уж если женщина из рода Пейсов вбила себе что-то в голову, ее не переубедишь.

      Сейлор прикурил «Кэмел» и протянул сигарету Луле. Она глубоко затянулась, выпустила дым и снова полуприкрыла глаза.

      – Я бы осталась с тобой, Сейлор, – заявила Лула. – Даже если бы ты был вором.

      – Черт возьми, глупышка, – отозвался Сейлор, – ты осталась мне верна, после того как я замочил Боба Рея Лемона. Мужик большего и не может ждать.

      Лула притянула Сейлора к себе и нежно поцеловала.

      – Ты заводишь меня, Сейлор, действительно заводишь, – сказала она. – Я на тебя здорово запала.

      Сейлор откинул простыню, обнажив груди Лулы.

      – Ты тоже для меня то, что надо, – сказал он.

      – Знаешь, а ты похож на моего отца, – сказала Лула. – Мама рассказывала мне, что ему нравились худые женщины с большими грудями. И у него был длинный нос, как у тебя. Я рассказывала тебе, как он умер?

      – Нет, детка, не могу припомнить.

      – Он отравился, счищал старую краску с нашего дома, а респиратор не надел. Мама говорила, что у него мозги просто рассыпались на кусочки. Он все забывал. Стал ужасно жестоким. И в конце концов как-то посреди ночи облил себя керосином и зажег спичку. Сгорел почти весь дом, мы с мамой спали наверху, едва успели выбраться. Это случилось за год до того, как я встретила тебя.

      Сейлор взял у Лулы окурок и потушил его в пепельнице, стоявшей на кровати. Он обнял ее за узкие, но мускулистые плечи и принялся их массировать.

      – И откуда у тебя такие чудные плечи? – спросил Сейлор.

      – От плавания, наверное, – ответила Лула. – Я плавать с детства люблю.

      Сейлор притянул Лулу к себе и поцеловал ее в шею.

      – У тебя чудесная шея, – заявил он. – Просто лебединая.

      – У бабушки Пейс была длинная чудная белая шея, – отозвалась Лула. – Белая, как у статуи. А я слишком люблю солнце, чтобы оставаться белой.

      Сейлор и Лула занялись любовью, а потом, когда Сейлор уснул, Лула стояла у окна, курила его «Кэмел» и смотрела на дельту реки. «Что-то в этом есть жуткое, – размышляла она, – быть окончанием водного тела». Лула посмотрела на Сейлора, растянувшегося на кровати. «Довольно странно, что у такого парня, как Сейлор, нет ни одной татуировки, – подумала она. – У таких ребят их обычно целая галерея». Сейлор захрапел и повернулся на бок, демонстрируя Луле длинную узкую спину и плоские ягодицы. Она еще раз затянулась и выбросила окурок из окна в реку.

      Дядя Пуч

      – Пять лет назад? – произнесла Лула. – Когда мне было пятнадцать? Мама сказала мне, что когда я начну думать о сексе, то, прежде чем что-то делать, я должна с ней поговорить.

      – Но, милая, – удивился Сейлор, – ты ведь мне говорила, что твой дядя Пуч изнасиловал тебя, когда тебе было тринадцать.

      Лула кивнула. Она стояла в ванной номера отеля «Мыс страха», играя перед зеркалом со своими волосами. Сейлор лежал на кровати и смотрел на нее через открытую дверь.

      – Это правда, – ответила Лула. – Только дядя Пуч на