Личная жизнь шпиона. Книга первая. Андрей Троицкий

есенная стальной сеткой. На ней шесть автомобилей. Он запомнил их марки и цвет, а также номера тех двух машин, которые были видны.

      Один к пяти, что Майкл приедет не на своей, а на арендованной машине. Оставит он ее не на стоянке «Лунного ковбоя», а где-то на улочках, в двух кварталах от цели и придет пешком. Разин на его месте поступил бы так же. За следующие полчаса он дважды исколесил все окрестные закоулки. Будний день, машин, припаркованных вдоль улиц, совсем немного. Везде висят таблички, что по четвергам нельзя оставлять транспортные средства на правой стороне, там муниципальная служба проводит уборку.

      Не делая записей, Разин запомнил припаркованные машины. Он гордился памятью, которая не раз сослужила добрую службу, авось, и сейчас не подведет. Остановился, выключил двигатель, постоял немного и снова поехал тем же маршрутом. За время последнего объезда число машин, припаркованных у пивной, не изменилось. А вот на параллельной улице, позади «Лунного ковбоя», две машины прибавилось, а одна уехала. Еще одну, только что подъехавшую машину, он заметил на боковой улице. Это был «олдсмобил» позапрошлого года выпуска, темно-зеленый, не здешний, на номере два оранжевых персика и слоган Джорджии – «Штат персиков».

      Частенько путешественники оставляют здесь, в Нью-Йорке, машины, арендованные в других штатах. Эти машины с чужими номерами берут напрокат местные автомобилисты. Разин припарковал свой «форд» на стоянке «Лунного Ковбоя», вошел в заведение и остановился, дожидаясь, когда глаза привыкнут к полумраку. Впереди стойка, за которой бармен в черной рубашке и светлой ковбойской шляпе полировал салфеткой стаканы и кружки. Позади него три длинных полки с бутылками, над ними череп буйвола с длиннющими рогами. Работал телевизор, но его заглушала известная песенка Тони Беннета. Слева несколько игровых автоматов, справа два бильярдных стола, парни в кожаных жилетках и байкерских майках играли в пул.

      Навстречу Разину с барного стула поднялся мужчина лет пятидесяти, в темном костюме и галстуке в горошек. Человек помедлил, хотел подать руку, но в последний момент почему-то передумал.

      – Я Майкл Робинсон, – сказал он, – Тот самый. А вы… Да, я знаю, кто вы. Спасибо, что пришли, мистер Бергер.

      – Рад знакомству, – Разин подумал, что уже давно живет чужой жизнью, но почему-тот не может привыкнуть к чужому имени.

      – Честно говоря, я слабо надеялся, что вы придете. Казалось, что в последний момент решите остаться дома и даже не позвоните. Вообще в такие дни, темные и дождливые, мои дела идут так себе, не хватает удачи. Но все меняется в солнечную погоду. Странно…

      – У меня в дождливые дни тоже ничего не ладится. Но сегодня, видимо, исключение.

      – Справа от меня, вон там, за стенкой, где игральные автоматы, есть кабинеты. Для деловых встреч. Я распорядился, чтобы нам накрыли. Перекусим. Но, сначала по рюмке…

      Сели у стойки, Разин заказал двойную водку с лимоном. Майкл взял кружку ирландского красного эля, выпил его торопясь, большими глотками. Они прошли через зал, до двери в стене, за ней был довольно вместительный кабинет с прямоугольным столом посередине и двумя кожаными диванчиками. Разин скинул плащ, вытащил сигареты. Он был одет в темные джинсы и свободный пуловер, прикрывающий пистолет под ремнем. Возможно, это лишняя предосторожность, но с оружием он чувствовал себя спокойнее. Они сели друг против друга, перебросились наблюдениями за погодой и пришли к выводу, что с каждым годом она только портится.

      Робинсон, казалось, был немного взволнован, хотя держался уверенно. Могло показаться, что у него итальянские корни, но речь его была чистой, без малейшего акцента, он стопроцентный янки или, скажем так, последние четверть века прожил на севере, в больших городах. Робинсон носил классические ботинки, плащ цвета хаки и синий костюм от братьев Брукс, не самый модный, но вполне приличный, на запястье часы долларов за двести, золотой перстень и запонки с черным ониксом.

      Появилась милая девушка, ослепив улыбкой, сказала, что ее зовут Долли. Она была очень милой в своих ковбойских сапожках, коротких шортах, широкополой шляпе из искусственной замши и черной кофточке с разрезом до пупа, открывавшей нежную кожу шеи, тонкие ключицы и бюст, которому было тесновато под прозрачным гипюром.

      Долли, показывая в улыбке все тридцать два здоровых зуба, смотрела на гостей. Она выглядела так, будто прожила на свете двадцать пять лет счастливой жизни, но до полного стопроцентного счастья ей не доставало одной малости: увидеть Разина своими глазами и переброситься парой слов с его другом. И вот теперь мечта сбылась, жизнь прожита не напрасно. Долли немного наклонилась, оголяя бюст. Майкл сглотнул слюну:

      – Давайте по нью-йоркскому стейку? – сказал он Разину. – Тут их хорошо готовят.

      – Отличная идея, – кивнул Разин и стал смотреть в разрез кофточки, будто хотел сунуть туда свою визитную карточку. – Пожалуйста… Мне хорошо прожаренный. И еще вот чего… Вот чего… Пива, но какого-нибудь светлого, легкого.

      Разин отвел взгляд и, разгоряченный зрелищем, стал смущенно смотреть в пространство, будто это он был девушкой и стыдился ходить с голой грудью среди немолодых мужчин. Взглядом