Солдаты последней войны. Елена Сазанович

шагом направился к остановке, к которой подходил автобус. Хотя это был не мой автобус и даже не моя остановка, мне вдруг захотелось немедленно уехать. И скрыться от оценивающего взгляда выхоленного джентльмена из чужого мира, соприкосновение с которым каждый раз приносило лишь боль и отчаяние.

      Уже на остановке кто-то вновь дернул меня за майку. Обернувшись, я увидел того мальчишку, которого только что вытащил из-под машины.

      – Пойдем к нам, – вдруг попросил он меня.

      – Ты тоже хочешь меня отблагодарить? – я криво усмехнулся.

      – Ну зачем ты, – смутился он, почему-то обращаясь на «ты». – Я тебя не собираюсь благодарить… Потому что не за что.

      – Так я и думал. Ты же специально бежал на красный свет?

      – Но ведь ты об этом никому не расскажешь?

      – Никому, – пообещал я. – Тем более, что никого из участников происшествия уже никогда не увижу.

      По лицу мальчика вдруг пробежала какая-то тень. Оно вновь стало очень взрослым, замкнутым и безразличным. И он вновь посмотрел мимо меня куда-то вдаль.

      – Ну, да, – тихо сказал он. – Конечно, не все ли равно? Ну, пока.

      Не мой автобус уже ушел. Я молча глядел в спину мальчишки. И почему-то вспомнил Экзюпери, хотя для этого не было никаких оснований. И известная фраза знаменитого француза вдруг преобразилась. Мы в ответе за тех, кого спасаем. Иначе зачем их вообще спасать… Черт, ну и вляпался. Хотя, в конце концов, что мне стоит с ними отужинать?

      – Я рад, что вы согласились, – отец мальчишки еще раз пожал мне руку. И представился. – Павел…

      Мы мчались в черном джипе с тонированными пуленепробиваемыми стеклами. По прямому шоссе машина летела бесшумно и легко. Впрочем, это был самый ненавистный мне вид автотранспорта, в котором роскошь преобладала над средством передвижения. И если бы не мальчишка, то я бы и под дулом пистолета не сел сюда. Подобные бронетранспортеры народ не зря окрестил катафалками. Каждый раз, видя их несущимися по улице с бешенной скоростью, и у меня все время возникало ощущение, что в них едут потенциальные мертвецы. Такие вороные, лакированные, чересчур торжественные авто, которые непременно хотелось украсить траурными венками и лентами. Конечно, уж их владельцам подобные сравнения не приходили в голову. Напротив, они безмерно гордились своими сокровищами (в прямом смысле слова) и считали их одним из главных показателей благополучия. А я все никак не мог взять в толк: как может быть благополучен траур…

      Наверное, внезапный знакомый был из таких гордецов. Он сразу показался мне человеком никаким И уже в комфортабельном катафалке я еще больше убедился, что глупость и снобизм этого дорогостоящего красавчика ничем не отличались от глупости и снобизма многих ему подобных. За короткое время поездки он успел во всех подробностях сообщить сколько стоит его джип, где и как приобретен и почему за рулем он сам, а не персональный водитель. Впрочем, его весьма содержательный рассказ меня мало заинтересовал. Но, соблюдая правила приличия, я кивал в ответ, даже иногда издавая междометия,