Руки, полные бури. Мэй

Даже Кронос. И уж точно не чудовища.

      Апоп медлила. Вздохнула так, что в этом вздохе отражался тысячелетний сон:

      – Мне кажется, если я тебя убью, то обрету цельность. Ты ведь тоже стремишься к цельности? Вдруг для этого тебе нужно всего лишь умереть?

      Она явно не собиралась делать этого сейчас и зашагала прочь. Амон смотрел ей вслед, не зная, ему удивляться или недоумевать. Интересно, а чудовищам своего пантеона он приказывать не может?

      Неясная, пока ещё не сформировавшаяся мысль появилась в мозгу Амона. Он старательно её обдумывал, когда Анубис сунул ему в руку стаканчик кофе.

      – Это кто? – спросил он. – Одна из твоих пассий по «Тиндеру»?

      – Не-а. Апоп.

      Анубис поперхнулся кофе, ошеломлённо посмотрел на друга. И Амон видел, как невольно сжалась в кулак рука Анубиса.

      – Она…

      – Она странная, но не пыталась меня убить, если ты об этом.

      Амон отпил кофе, пытаясь додумать мысль.

      – Пошли!

      – Куда?

      – Домой! И побыстрее. Я знаю, как вернуть Сета. Может получиться.

      Кофе так и остался недопитым, они бросили стаканчики в ближайшую урну. Вопросов Анубис не задавал, а когда они вернулись в гостиную, Амону уже не терпелось попробовать.

      Он приблизился к лежащему Сету, несколько псов подняли головы и недовольно заворчали, но Амон не обратил внимания.

      Он позволил своей сущности и силе растечься по комнате, заполнить каждый кусочек пространства, коснуться замерших богов, поглотить мебель, стекать по стенам и окнам. Мягкий солнечный свет и тепло, способное как согревать, так и испепелять, иссушать, оставляя потрескавшуюся плоть.

      Он всегда Амон-Ра.

      Он всегда мог приказывать.

      – Вернись.

      Он тащил его божественную сущность, заставлял тело принять её, Амону казалось, почти получается, но потом что-то срывалось, и он пробовал снова.

      – Вернись, Сет!

      Амон ощутил, что сердце в лежащем перед ним теле снова начинает биться, но поверил, когда Сет сделал несколько судорожных вдохов, сел, ругаясь сквозь зубы и потирая шею. Анубис рядом рассмеялся открыто, искренне.

      – Теперь можно и кофе сварить, – довольно заявил Амон, приглушая силу, позволяя ей снова сиять в нём самом.

      5

      Персефона слышит, как поют кости, скрытые под землёй.

      Персефона видит, как прорастают цветы сквозь разлагающиеся трупы.

      Персефона ощущает, как под кончиками пальцев возникают фиолетовые искры и складываются в ростки.

      Персефона чувствует на губах вкус крови и терпких гранатов.

      Персефона улавливает запах асфоделей и пыли, в которую со временем превращаются кости.

      Она – начало и конец, жизнь, свёрнутая в коконе смерти.

      Богиня весны и королева Подземного мира.

      Персефона хорошо понимала Анубиса.

      Те вещи, которые даже Гадесу сложно осознать. Он король Подземного мира слишком давно, фиолетовые