Воспоминания с Ближнего Востока 1917–1918 годов. Эрнст Параквин

до нового урожая мог основываться лишь на предположениях и грубых оценках на базе некоторых данных о взимаемых налогах.

      Население обязали ежегодно поставлять в качестве налога натурой десятую (согласно закону) – а на самом деле восьмую – часть урожая. Взимание же его – ведь добровольной сдачи не бывало вовсе – было предоставлено турецким откупщикам налогов, которые, как правило, занимались этим из личного обогащения, а из-за их жестоких методов и бесцеремонности были предметом страха и ненависти как бедных, так и зажиточных слоев населения.

      И так как эта десятина ни в коей мере не могла покрыть потребности армии, было решено, что с населения следует взять и еще две десятых доли урожая, но за плату. Для этой закупки надо было установить цену распоряжением штаба армии, ведь имевшиеся средства были ограничены. «Йилдырым» категорически настаивал на крайне экономном расходовании средств в твердой валюте и все более сокращал приток данного незаменимого платежного средства.

      Если бы удалось добиться взимания и продажи этих трех десятин, тогда – на бумаге – казалось, что снабжение хотя бы людей в армии до нового, 1918 года урожая обеспечено. Турецкие законы требовали, чтобы чиновники гражданских ведомств и жандармы с их семьями, а также находящиеся в полосе действий армии родственники офицеров и солдат и все те, кто работает в государственных интересах на дорогах и магистралях, получали бы довольствие от армейских органов снабжения. При этом судя по подсчетам армейского интендантства, тыловых инстанций и администрации вилайета, надо было иметь в виду до 20 тысяч человек, добавившихся к тем, кто стоял на довольствии в боевых частях. Я всегда относился с величайшим недоверием к предоставляемым мне подобным цифрам. С одной стороны, все основы были ненадежны – насколько это вообще возможно, да и занятый подсчетами персонал был ненадежен, да и намеренное завышение численности поставленных на довольствие было вполне вероятно. Ведь трюк, принятый во всех коррумпированных государствах, – поставить на довольствие и оплату куда больше людей, нежели есть в наличии, – хорошо известен. А затем невыданные излишки делятся между задействованными в махинации командирами и чиновниками. Однако при всем недоверии я был абсолютно не в состоянии сколько-нибудь перепроверить подаваемые данные. И турки с арабами это хорошо знали.

      Довольствие для животных – что дало себя знать немедленно – не удавалось обеспечить ни в коем случае. 10 тысяч животных пришлось уже в начале ноября перегнать в окрестности Урфы. Сначала были выделены основные силы кавалерии (2 тысячи лошадей), затем те, что числились за ветеринарными лазаретами (2 тысячи животных), потом еще 2 тысячи животных тыловых инстанций и из корпусов всего до 4 тысяч животных. И это еще были только наиболее ослабевшие особи.

      В таком крайне уязвимом положении, когда армия постепенно теряла не только всякую способность к операциям, но и вообще была обречена на полную неподвижность, естественно, следовало избегать любого превышения