Поле мечей. Боги войны. Конн Иггульден

подбросил в воздух монетку; воины напряженно следили, что покажет жребий. Сун кивнул, а Домиций что-то негромко сказал – слова утонули в шуме толпы. В общении финалистов ощущалось взаимное уважение и сдержанное восхищение мастерством коллег. Такое отношение, конечно, делало честь всем четырем. Каждый видел и понимал мастерство соперников и не питал иллюзий относительно легкости предстоящей победы.

      Ободрив Домиция, Брут вместе с Саломином направился обратно под навес. В движениях противника он заметил скованность, которой раньше не было. Неужели повреждена мышца? Такая травма могла оказаться решающей и определить, кто из соперников будет блистать в финале, а кто уйдет ни с чем. Римлянин присмотрелся, пытаясь понять, не подыгрывает ли чужеземец, чтобы усыпить бдительность партнера. Подобные маленькие хитрости нередко практиковались среди участников военных турниров. А на той вершине, куда удалось забраться четырем финалистам, любое, даже крошечное преимущество могло решить исход состязания.

      Толпа погрузилась в напряженное молчание; лишь раз его нарушил чей-то нервный смех. Горнисты стояли в полной готовности, подняв головы и ожидая команды Цезаря.

      Юлий не спешил, он ждал, пока Домиций как следует разомнется. Суна разминка явно не интересовала. Чужеземец стоял неподвижно и пристально рассматривал зрителей. Наконец кое-кто на трибунах обратил внимание на пристальный интерес бойца; на него стали показывать пальцами, негромко комментируя и внешность, и поведение чужака. Напряжение последнего, заключительного вечера, конечно, давало себя знать. Интерес был настолько высок, что, несмотря на поздний час, многие привели с собой даже маленьких детей.

      Домиций заканчивал разминку. Напоследок он решил испытать больное колено, и в темноте лицо воина озарилось довольной улыбкой: судя по всему, все было хорошо. Юлий возблагодарил богов за помощь Каберы, хотя и не мог освободиться от чувства вины – ведь это он просил старого доктора использовать высшее, данное небесами искусство. Целитель отдал пациенту все силы: он вернул Домицию здоровье, а сам бессильно упал на землю, бледный как полотно и совершенно больной. Юлий поклялся, что в награду даст самоотверженному доктору все, что тот ни попросит, – слишком страшно было бы остаться без него. Конечно, об этом не хотелось даже думать, но ведь никто точно не знает, сколько Кабере лет.

      Эдил взмахнул рукой, и горнисты заиграли сигнал к началу боя. Немедленно стало ясно, что Сун собирается в полной мере использовать преимущество, которое давал длинный меч. Конечно, чтобы действовать им, постоянно отражая натиск короткого, но тяжелого оружия Домиция, необходимо было обладать недюжинной силой и железной хваткой. Крепко упершись ногами в песок, воин поднял клинок, не подпуская к себе соперника. За неделю состязаний каждый из бойцов уже успел в подробностях изучить стиль другого, а потому схватка обещала оказаться сложной и в то же время впечатляюще