Эхо прошлого. Диана Гэблдон

и Баг уже исчез, скрылся в лесу. Сжав зубы, Йен присел и наскоро ощупал Эрмана. Крови не было, и мальчишка уже пытался дышать, сглатывая и хрипя, как дырявые кузнечные мехи.

      – Труди? – спросил Йен у «Германа», который крепко обнимал Эрмана за шею.

      Не дожидаясь ответа, Йен задрал рваную рубаху Эрмана, оттянул пояс слишком больших штанов, заглянул внутрь и тут же отпустил ребенка.

      «Герман», выпучив глаза и прижав руки к промежности, вскочила – да-да, вскочила! – на ноги.

      – Нет! – завопила она. – Я не позволю тебе совать в меня свой мерзкий член!

      – Тебе не нужно со мной расплачиваться, – успокоил ее Йен. – Если это Труди… – он кивнул на Эрмана, который (нет, которая!) стояла на четвереньках и блевала в траву, – то как, черт подери, зовут тебя?

      – Гермиона, – хмуро буркнула девочка. – А ее – Эрминтруда.

      Йен провел рукой по лицу, пытаясь переварить услышанное. Сейчас он видел… нет, они по-прежнему походили на двух грязнущих чертенят, а не на маленьких девочек; прищуренные глазенки сверкали из-под сальных, свалявшихся волос. Скорее всего, девчушек придется обрить наголо, подумал он и понадеялся, что во время процесса его не будет рядом.

      – Понятно, – сказал он, не придумав ничего лучше.

      – У тебя есть золото? – спросила Эрминтруда, уняв рвоту. Девочка села, вытерла ладошкой рот и умело сплюнула. – Где?

      – Если я не сказал ему, то с какой стати расскажу тебе? И вообще, лучше забудь об этом прямо сейчас, – строго сказал Йен, заметив, как взгляд девочки метнулся к ножу на его поясе.

      Проклятье. И что теперь делать? Он отогнал от себя мысли о появлении Арча Бага – об этом можно подумать и позже – и медленно взъерошил волосы пятерней, размышляя. То, что они девчонки, ничего не меняет, но вот то, что они узнали о золоте… Йен подумал, что теперь побоится оставить их с кем бы то ни было, потому что, если он это сделает…

      – Если ты нас бросишь, мы расскажем о золоте! – объявила Гермиона. – Мы не хотим жить в вонючей хижине. Мы хотим поехать в Лондон.

      – Что? – Йен изумленно уставился на девочку. – Во имя всего святого, что ты знаешь о Лондоне?

      – Наша мама оттуда родом.

      Герман, нет, Гермиона закусила губу, дрогнувшую при упоминании о матери. Йен с интересом отметил, что раньше девочка никогда не говорила о матери, а уж тем более не проявляла открыто свою уязвимость.

      – Она нам рассказывала, – продолжила Гермиона.

      Йен фыркнул.

      – А почему бы мне не прикончить вас собственными руками? – сердито спросил он.

      К его удивлению, девочка улыбнулась, и он впервые увидел на ее лице хоть слегка приятную гримаску.

      – Пес тебя любит, – ответила Гермиона. – Он бы тебя не любил, если бы ты убивал людей.

      – Ты ошибаешься, – буркнул Йен и встал.

      Ролло, который отлучался по своим делам, выбрался из кустов, деловито принюхиваясь.

      – И где тебя носило, когда ты был мне