Сумерки богов. Скотт Оден

ощущение, словно по её лицу ударили плашмя лезвием топора. Но всё же девушка стояла прямо. Она сплюнула кровь, а затем вытерла рот рукавом туники.

      И со смертоносным светом в глазах Диса отправилась за Гримниром.

      7

      Гримнир добрался до верхней ступени дома – там, где они позавчера говорили первый раз, – когда Диса вышла из-за деревьев на краю хребта. Он ухмыльнулся, наблюдая, как она медленно идёт к долине.

      Он сел. А пока ждал, копался в её мешке. У птички не было ничего ценного. Ни монет, спрятанных среди туник, ни украшений, укрытых в грубой льняной сумке с буханкой хлеба и твёрдым сыром; ни костей и серебра, утаянных в маленькой сумочке с гребнями, костяными заколками для волос, бронзовыми иглами и мотками ниток. Надежду дарили только шерстяные носки. Гримнир взвесил их, ощутил тяжесть и услышал плеск жидкости. Он причмокнул губами, оттягивая шерсть, и нашёл две глиняные бутылки, закупоренные пробками.

      Гримнир вытащил пробку и вдохнул резкий запах перебродившего мёда. Он отсалютовал девушке кивком головы, когда она дошла до болота и тропы из брёвен, ведущей к дому, поднял бутылку и осушил половину содержимого тремя длинными глотками.

      Он поморщился. Медовуха была уже не той, что раньше. В те времена, когда здесь правил Гиф, после битвы в ютландских болотах, в которой погиб брат Гримнира, а судьба его народа была сломлена, у гётов было больше возможностей путешествовать и торговать – тогда их не окружали верные псы Пригвождённого Бога, как сейчас. Тогда гёты покоряли мир и привозили домой мёд с запада Англии, из долин реки Роны, из дальнего Археймара на берегах Днепра. Гримнир помнил, что помимо мёда они доставляли домой благовония, серебро, драгоценные камни, золото, сталь и качественную кожу. И из всего этого они делали хорошие подарки вестнику Спутанного Бога, защитнику Храфнхауга, который хранил мужчин и следил за женщинами, пока их мужья отправлялись вдаль.

      Те старые гёты знали, как варить хорошую медовуху – и как поклоняться тем, кто выше них. А эти? Гримнир харкнул и сплюнул. Нар! Эти же знали только как ныть и плакать. И что ему предлагают за всю работу? Остатки собачей мочи с мёдом, которую называют медовухой! Гримнир подумал перевернуть флягу и вылить пойло, что отравит сорняки и почву. Но лучшего он, пожалуй, уже не получит, а сын Балегира не был расточительным. Он запрокинул голову и осушил бутылку, не позволяя жидкости задерживаться на языке.

      Все изменилось, подумал Гримнир, сжимая теперь уже пустую бутылку. Теперь всё не так, как раньше. Древние времена были лишь воспоминанием, даже меньше. Были легендой – языческими сказками в памяти народа Пригвожденного Бога. Все они идиоты! Они жаждали спасения своего Белого Христа! Пыхтели в ожидании, как сучки во время течки! Но когда пришло время учить своих детей традициям Пригвождённого Бога, рассказывать о деяниях его и присягнувших ему людей, никто и пальцем не пошевелил. Остановило ли это их? Нет, они просто украли всё, что нужно, из древних времён, изменили имена и сделали из свиней святых.

      Рыкнув, Гримнир