Корова Земун. Анатолий Константинович Ехалов

щелкнув в ярости зубами, побежала к лесу. Филин все еще не отпускал свою жертву. Вслед за ней трусливо, поджав хвосты, помчались остальные волки…

      – Пуго! —Закричал пастух. – Оставь их.

      Филин словно понял своего спасителя и, разжав когти, взмыл в ночное небо.

      Волки под свист и улюлюканье пастуха улепетывали к лесу.

      Пуго давно знал эту разбойную семейку. Она обитала за большим Ванеевским болотом на Кащеевой согре в завалах буреломов. Когда выходили они на свой промысел, ничего живого в лесу не оставляли, разоряя гнездовья птиц, устроенных на земле, давя без пощады и счету молодь кабанов и лосей, загоняя в трясины взрослых секачей и сохатых, которых в открытом бою им было не взять… Не брезговали они и деревенскими собаками, таскали овец и ягнят, нападали на телят и даже на лошадей…

      Они выходили из болота по Старой Гати, которая была устроена когда-то крестьянами из кондовых сосновых стволов, казалось бы, не подверженных гниению. Но против болот не устояло даже сосновое смолье. Гать со временем местами сгнила, и дорога эта стала таить в себе опасность навеки погрузить путника в болотную пучину.

      В самом дальнем углу болота, куда иной раз заносили филина крылья, был остров, на котором когда-то обособленно и замкнуто жили люди. Может быть, это и было то самое таинственное Великое Село, про которое даже Пуго почти ничего не знал.

      …Крыло у Пуго скоро совсем поправилось и Велесов вечером отнес его в лес. И снова Пуго стал жить в дупле старой ели, по ночам охотясь на мышей.

      Волки

      И вот шагаю я лесом, тороплюсь.

      – Пу-у-га-а! – Снова раздалось в лесу. Но я даже не вздрогнул на этот раз.

      Чего мне бояться нашего деревенского филина? Но не прошел я и половины Большого Леса, как совсем рядом раздался волчий вой, да такой, будто целый хор голодных на спевку собрался…

      Волки! Пыжик сразу сунулся мне в ноги, хвост поджал, скулит жалобно. Видимо, встречался с ними в прошлой жизни…

      Чего делать? До деревни еще километра четыре, не добежать…

      Подавляя страх, я прыгнул с дороги в снег и начал пробиваться по сугробам к большим елкам, хорошо они росли рядом.

      Подхватил я под одну руку щенка и полез по веткам повыше. А волки – тут, как тут. Меж елок серыми тенями снуют, зубами щелкают.

      И вот сижу я на елке и понимаю, что надежды на спасение нет. И что удивительно, не страшно ни сколько. Мороз так сковал – себя не чувствую, только щенка к груди прижимаю негнущимися руками. А потом и вовсе теплей стало, вроде бы, дрёмa одолевать началa… Сладкий такой сон, будто дома на перине…

      И тут слышу, возле лица моего словно ветерок пролетел. Открываю глаза – филин рядом кружит. Сел на ветку и хохочет.

      – Ух-ха-ха!

      Прошло немного времени, а у меня глаза опять закрываются.

      И тут опять этот хохот.

      – Э-э, да ведь это он мне спать не дает.

      И тут вижу: срывается