На расстоянии кадра. Ольга Алекссева

сионалов в городе.

      И вот, я хожу вдоль стен и понимаю, что я нашла именно то, что искала. Я не просто вижу картинки, я чувствую то, что на них происходит; я понимаю что хотел человек показать, когда делал эти фотографии. Нет какой-то определенной направленности или тематики фотографий. Здесь собрано все: животные, природа, люди… люди разные: грустные и веселые, одинокие и в компании, влюбленные и агрессивные, взрослые и дети, задумчивые, рассеянные, мечтательные, сосредоточенные… За каждой из этих фотографий я вижу человека, который обожает жизнь и просто кричит окружающим о том, что они должны обратить свое внимание на ее разностороннюю красоту. Я вижу художника, который не просто запечатлевает мгновение. Он видит суть, смысл. Испытывает всплеск эмоций, который не позволяет ему пройти мимо, не захватив, не нарисовав этот кадр, преступно забыв его. В моей голове тут же сам собой появился образ этого человека: пожилой художник, страстный, эмоциональный, немного рассеянный, добродушный, с насмешливыми глазами. Он не любит работу в стенах, он скиталец, который смотрит на мир под другим углом.

      Мне казалось, что я посмотрела уже достаточно, когда одна из работ заставила меня замереть на месте. Это была иллюстрация моего детства. Меня часто отправляли в деревню на летние каникулы. Мне нравилось там: беззаботная жизнь, лес, речка, горы, свежий воздух… но одно место мне было дороже всего. Там была скала, окруженная лесом с одной стороны и обрывающаяся отвесным спуском к широкой реке с другой стороны. Глядя на фотографию, я почувствовала, как чувствовала себя переполненным эмоциями подростком: мне захотелось взмахнуть руками, как крыльями, и полететь в синее бескрайнее небо. Страстное желание полета, как у барышень классической литературы: ветер, простор, свобода и таинственное бесконечное будущее впереди.

      – С вами все в порядке? – прозвучал из реальности озадаченный голос девушки за стойкой.

      Я очнулась словно от опьянения и поняла: воспоминания и эмоции настолько поглотили меня, что по моим щекам текли слезы. Стараясь справиться с собой и уничтожить следы своей преступной чувствительности, я поспешила успокоить девушку:

      – Да, все хорошо… обычно я не настолько эмоциональна при просмотре фотографий…

      Девушка с пониманием кивнула и ответила:

      – У нас такое бывает здесь иногда. Если вам необходимо зеркало, то в конце коридора справа есть туалетная комната для посетителей. Там вы сможете умыться и привести себя в порядок.

      Что со мной не так? Меня выбила из колеи обычная фотография! Да, на ней изображен кусочек пейзажа из моего детства. Но это же не повод плакать навзрыд на глазах у незнакомых людей!

      Нервно теребя бумажную салфетку, я дошла до конца коридора и замерла в нерешительности: прямо передо мной, слева и справа от меня были одинаковые двери. Коридор плохо освещен. Возвращаться к девушке в приемной и выставлять себя в еще более глупом свете совершенно не хотелось. Но я никак не могла вспомнить о какой двери она говорила. Право, лево, прямо… Хоть бы таблички повесили или раскрасили их в разные цвета что ли: вряд ли хоть один посетитель прошел бы мимо розовой двери в зеленый горошек… О боже! О чем я думаю!

      Глубоко вздохнув, я повернула ручку двери слева от меня. Дверь открылась, и комната встретила меня красным полумраком. Проявочная. Великолепно! Уже почти закрыв дверь обратно, я заметила развешенные на натянутой леске свежие фото. Таинство проявки всегда манило меня. И тот факт, что фотограф до сих пор предпочитает работать с пленкой, говорило в его пользу. Настоящий художник старой закалки. Я шагнула в комнату и прикрыла за собой дверь.

      Когда через некоторое время позади меня негромко хлопнула дверь, я вздрогнула от неожиданности: я потеряла счет времени, опять погрузившись в изображения, сделанные чьей-то умелой рукой.

      Я резко повернулась. Справа от меня вспыхнуло бра. Оно излучало мягкий неяркий свет, но после тусклого освещения красной лампы, мне показалось, что на меня направили мощный прожектор, ослепивший меня на мгновение. Когда мои глаза привыкли к свету, я увидела молодого мужчину, который замер на пороге. Он рассматривал меня так же внимательно и настороженно, как и я его. Темные немного волнистые волосы. Выше меня. Худощавый. Потрёпанные джинсы, рубашка с закатанными до локтя рукавами, спортивная обувь. Мой взгляд вернулся к его лицу. Симпатичный. Светлые серьезные глаза. Прямой нос. Четко очерченные губы. И опять глаза. Не смотря на его мальчишеский внешний вид, морщинки вокруг глаз, пожалуй, говорят, что он едва ли младше меня…

      – Простите, я нечаянно зашла сюда, я заблудилась… – опомнилась я и начала оправдываться.

      Он медленно спустил сумку с плеча и шагнул ко мне, оставляя ее возле двери. Что-то такое мелькнуло в его глазах, какая-то тень эмоций пробежала по лицу, хотя ни единый мускул не дрогнул, что-то незримо изменилось в его выражении.

      – Потрясающие фотографии! – я, нервничая, повернулась опять к развешанным снимкам и неосознанно указала на них рукой, чтобы он понял о чем я говорю. И почувствовала, как его пальцы скользнули от моей кисти к моему предплечью. Вслед за его прикосновением по моей коже пронеслись неконтролируемые