Связанные прошлым. Кора Рейли

заключена глубоко внутри, где она оставалась до тех пор, пока я не решал выпустить ее на волю. Потребовались годы, чтобы отточить искусство носить маску человека, который неспособен проявлять эмоции. Но теперь я был непробиваемым, словно сталь.

      – Мой отец – Дон. Ты знаешь, что это его решение, а не мое.

      Пьетро бросил на меня взгляд, полный ярости.

      – Но ты не одобряешь это решение.

      – Естественно. А как же иначе? Инес – моя сестра, – просто ответил я. Я не мог сказать ничего больше прилюдно, даже несмотря на тот факт, что Пьетро мне нравился.

      – Ты можешь отстраненно наблюдать, как ее отдают такому чудовищу?

      – Якопо самоуверен и высокомерен. В конце концов, это рано или поздно может привести его к смерти.

      Пьетро заказал себе еще один стакан, пока я все еще крутил в руках свой первый. Мне никогда не нравилось напиваться. Потеря контроля и какого-либо рода ограничения вызывали у меня стойкое отвращение.

      – В конце концов, для Инес может быть слишком поздно.

      Я допил свой виски.

      – Они поженятся только следующим летом…

      – Следующим летом? Ей исполнится семнадцать. Разве они не могут подождать, пока она достигнет совершеннолетия?

      Бармен протянул бутылку, но я покачал головой. Мне не хотелось пить.

      – Один год – это долгий срок, Пьетро.

      Он пристально посмотрел на меня. Он заглянул мне в глаза, пытаясь уловить смысл моих слов. Я бы не стал говорить с ним еще более откровенно.

      – Ты можешь доверять мне. Я могу помочь.

      Я лишь холодно улыбнулся ему, ничего не сказав. Я бы не стал раскрывать ему свои секреты или делиться с ним подробностями. Пьетро был одним из немногих людей, которым я в какой-то степени доверял, но определенно не настолько, чтобы рассказать ему больше, чем это было необходимо в данной ситуации.

      – Мне не нужна твоя помощь.

* * *

      Рокко и Якопо ждали у машины, когда мы с Энцо подъехали. Якопо одарил нас широкой улыбкой, задрав голову еще выше и выпятив грудь. Я резко кивнул ему и его брату в знак приветствия. Если бы я сейчас произнес хоть слово, оно и близко не походило на ту холодность, которой я был известен в наших кругах. Энцо пожал им руки, но по тому, как он надулся, когда только дотронулся до ладони Якопо, было очевидно, что он о нем думает. Якопо мало кому нравился. И я не доверял людям, которые симпатизировали ему.

      Не говоря ни слова, я скользнул на заднее сиденье. Энцо по обыкновению сел за руль.

      – Садись сзади, Пострел, – сказал Якопо Рокко, у которого покраснели уши. Раньше его он весь становился красный, как рак, но с годами научился сдерживать эмоции.

      Рокко опустился рядом со мной, молча, но пристально глядя в затылок брата. Их вражда выходила за рамки соперничества, характерного для братьев и сестер. То была чистейшая ненависть.

      – Почему ты до сих пор зовешь его так? – поинтересовался Энцо низким голосом, заводя машину.

      – Разве я не рассказывал вам эту историю?

      – Ты неоднократно рассказывал ее всем, – тихо заметил