В погоне за счастьем. Мари Клейн

мне улыбается, – прошептала Мелисса, игриво поднимая брови.

      – Я видела, как вы смотрите друг на друга. Ты что-то знаешь, – уверенно сказала я, обращаясь к Дэниасу. – Что?

      – О, дорогая моя Менсиа, я много чего знаю, – его губы растянулись в хитрой улыбке, – про тебя.

      – Рада за тебя, но я спросила про Хораса. – произнесла я, окинув Дэниаса холодным взглядом. Рассказывай.

      – Не смей. – слова принадлежали подошедшему Хорасу. В них слышалась угроза. – Только попробуй кому-то рассказать: тебе дороже будет, – продолжил он, смиряя Дэниаса пронзительным взглядом.

      – Так, а пойдемте потанцуем? – предложила Мелисса, и все парни, молча поднялись и последовали за ней. Все, кроме Хораса.

      – Иди с ними, – сказал он мне, указывая кивком головы на довольных ребят, которые пошли на танцплощадку.

      Сейчас рядом с ним чувствовались только тяжесть и холод, и даже тепло солнца не спасало.

      – Что произошло? Расскажи мне, тебе станет легче, – не послушав, мягко сказала я и положила ладонь на его напряженное плечо. Мне показалось, что сейчас ему нужна помощь.

      – Я сказал, иди с ними и оставь меня в покое. – Он снова повысил голос и дернул плечом, давая понять, что ему не нужно утешение.

      – На меня ты зачем кричишь? Я тебе ничего не сделала. – Мое терпение тоже не безгранично, я не собираюсь терпеть такое отношение к себе. – И на будущее: у нас не принято общаться друг с другом в подобном тоне.

      Больше не хотелось находиться рядом с ним и смотреть, как он злится. И так в жизни достаточно дерьма. Больше ничего ему не сказав, я встала, отдала его рубашку и направилась к ребятам танцевать.

      Глава 3

Хорас

      К черту! К черту! К черту! Как же я ненавижу эту постоянную агрессию, которая все отравляет и поглощает меня. Раньше хоккей спасал меня. Я выплескивал все эмоции на льду, когда вел жестокую игру и приносил своей команде победные шайбы. Но теперь хоккея не было в моей жизни, и очень часто я оставался наедине с собой и своими демонами. Они шептали мне: «Какой же ты все-таки неудачник, Хорас, что не смог вернуться на лед. Ты ничего не смог достичь». Шептали, а после громко смеялись надо мной. Это злило, потому что я всегда поддавался им и часто выплескивал обиду, разочарование и злость на близких мне людей.

      «Ненавижу!» – Сильный удар по зеркалу – и вот осколки лежат на полу, а по руке бежит струйка крови.

      Порез щипал кожу, а свет восходящего солнца обжигал глаза. Да, я полный придурок, что опять поддался эмоциям и так грубо повел себя с ребятами. Я пытался сдержаться на пляже, но, как всегда, сорвался и не смог вовремя взять себя в руки. Любое упоминание того случая на льду всегда затмевало мой разум.

      Я пошел в ванную, чтобы перебинтовать руку и принять холодный душ, освежающий разум. Включил воду и подставил под нее руку, порез то холодило, то снова обжигало, сильная боль окутала всю руку, а прозрачная вода смешивалась с горячей кровью и стекала по раковине ярко-красными струями.

      Закончив,