Кровавая любовь. История девушки, убившей семью ради мужчины вдвое старше нее. Кларк Говард

Сальваторе были опытными криминалистами Департамента полиции Элк-Гроув. Маркуссен проработал на местах преступлений тринадцать лет, Сальваторе – девять, и им предстояло сейчас войти в дом.

      – Кроме того, нужно обратить внимание на четыре зуба: два у верха лестницы, а еще два ближе к телу мужчины, – продолжил Роуз. – И осторожнее с разбитым стеклом по всей гостиной и прихожей…

      Рэй Роуз понимал, что на самом деле этим людям, профессионалам высочайшего уровня, инструктаж не требуется. Но сегодня вечером он был крайне осторожен по двум причинам.

      Во-первых, из-за простых слов заместителя начальника полиции Билла Конке, сказанных Роузу сразу по приезде на Брэнтвуд, 55: «Рэй, ты – за главного». Во-вторых, лежавший в доме зарезанный мальчик был примерно того же возраста и с таким же юношеским лицом, что и его сын.

      Рэй Роуз сегодня был очень осторожен, потому что это было дело, которое он очень хотел раскрыть.

      Маркуссен и Сальваторе вошли в дом, и началась крайне напряженная пятичасовая работа по сбору улик на месте убийства.

      В первую очередь были собраны самые важные вещественные доказательства. Мраморно-металлический приз за боулинг, найденный рядом с телом Майкла Коломбо в его комнате, хоть и был погнут, остался целым, не считая небольшого скола у края пьедестала; кровь была на подставке, а также на металлической фигурке игрока в боулинг.

      – Кто-то это использовал, – сказал Маркуссен.

      Сальваторе осторожно взял со стола позолоченные ножницы. Помимо того, что они были испачканы засохшей кровью, их деформировали. Острия двух режущих лезвий, которые должны сходиться, оказались сильно разведены, вместо схождения в одной точке два острия расходились на расстояние примерно полсантиметра друг от друга. Из-за этого дефекта отверстия для пальцев немного перекрещивались.

      – Думаю, ими и порезали этого ребенка, – отметил Сальваторе.

      На голове Майкла было два очень отчетливых огнестрельных ранения: одно слева от левого глаза, другое – на правом виске. В крови вокруг первого виднелись небольшие следы черного пороха.

      – Я думаю, где-то здесь должна быть пуля, – сказал Маркуссен. – Мне кажется, что пуля вошла с одной стороны головы и вышла с другой.

      На металлической раздвижной дверце шкафа они обнаружили ту же вмятину от рикошета, которую несколькими минутами ранее заметили Роуз и Ландерс.

      – Ага, – сказал Сальваторе, – когда в парня стреляли, он стоял. Пуля вышла из его головы с правой стороны, попала в двери и срикошетила.

      Они встали на четвереньки и начали пальцами прощупывать ковер, как два пекаря, замешивающих тесто. Несколько минут спустя Маркуссен выпрямился.

      – Есть.

      Осторожно передвигаясь по месту убийства, полицейские приступили к кропотливому сбору как открытых (видимых), так и скрытых (невидимых) отпечатков пальцев. Один отпечаток был на лестничных перилах, еще один – на дверном косяке, частичный отпечаток ладони обнаружился в подсобке, а еще – на телефонной трубке. Потом взялись за сбор образцов