Страсти по Прометею. Александр Житинский

Это приятно.

      – Один мой знакомый попросил меня подобрать кандидатуру молодого физика. Энергичного. С широким кругозором. С воображением…

      «Да не тяните вы кота за хвост» – дерзко и уважительно подумал я. Меня очень заинтересовало, кому это нужен молодой физик с широким и энергичным воображением? И зачем?

      Как вскоре выяснилось, требовался специалист для консультаций. Некий журналист со странной фамилией Симаковский-Грудзь намеревался осуществить на студии телевидения цикл научно-популярных передач по физике. Однако, насколько я понял, он в этом деле не очень петрил. Зато непринужденно владел пером. А я непринужденно владел физикой. Получалось, что вместе мы можем написать грамотный и увлекательный сценарий.

      – Хорошо, – сказал я. – Я попробую.

      – Попробуйте, попробуйте, – сказал завкафедрой, будто угощал меня кексом собственного приготовления.

      На следующий день мне позвонил Симаковский-Грудзь.

      – Говорит Симаковский, – сказал он. – Мне Верлухина.

      – Я Верлухин, – сказал я.

      – Очень приятно, – сказал Грудзь. – Надо встретиться, старик.

      – Давай, старик, встретимся, – согласился я. Я решил с самого начала держаться на равных.

      Мы встретились вечером у памятника Пушкину. Так почему-то захотелось Симаковскому. Чтобы Симаковский меня узнал, я держал в руках журнал «Иностранная литература».

      Симаковский подошел вместе с каким-то стариком в берете. Старик на ходу размахивал руками, задирал лицо к небу и что-то говорил Симаковскому. Сам Симаковский был небольшого роста человеком с желтым лицом и аристократическими пальцами. Когда он улыбался, обнажалась уйма крупных, как патроны, коричневых зубов.

      – А вот и коллега, – сказал Грудзь, протягивая мне узкую ладошку. – Юрий, – сказал он. – Андрей Андреевич Даров, наш режиссер, – представил он старика.

      – Очень рад, – приветливо сказал старик, помахивая седыми бровями.

      – Андрей Андреевич – автор идеи, – сказал Симаковский.

      – Ну-с, с чего начнем, друзья мои? – приподнято спросил Даров.

      – С идеи, – предложил я. – Я ничего про идею не знаю.

      – В таком случае, простите. Может быть, я буду повторяться. Многое я уже говорил Юрию Павловичу, – обратился Даров сначала к Симаковскому, а потом ко мне. – Пойдемте прогуляемся.

      И мы пошли прогуливаться, окружив Дарова с двух сторон вниманием. Даров говорил, поворачиваясь то ко мне, то к Симаковскому, дергая руками, а иногда на полном ходу останавливаясь, когда его поражала какая-нибудь мысль. Мы с Симаковским по инерции проскакивали вперед, но тут же замечали отсутствие старика и оборачивались. Даров стоял посреди улицы, хлопая себя ладонью по лбу, и повторял:

      – Какой поворот! Какой замечательный поворот!

      Он имел в виду поворот темы. И мы шли дальше, обсасывая идею. Даров оказался чрезвычайно увлекающимся человеком. Слава Богу, что дело происходило летом. А то бы мы замерзли, наверное, насмерть, потому что гуляли до полуночи.