Что посмеешь, то и пожнёшь. Анатолий Никифорович Санжаровский

e>

      Придёт судьбина, не отгонит и дубина.

      На звук пчела летит.

Русские пословицы

      1

      Возвращаемся мы с Шукшина[2] – в двери белеет записка.

      И Валя, и я потянулись к ней разом, ещё с верхней ступеньки, как только завиделся бумажный уголок в чёрном дерматине двери. Валя оказалась проворней, выдернула записку.

      – Ну-ка, ну-ка, – принялась она не спеша разворачивать с весёлым хрустом сложенный вчетверо листок, погллядывая сбоку на меня, выжидательно следя, какое впечатление производит на меня то, что вот она, жена, наконец-то добралась до моих тайн. – Сейчас мы узнаем, что за гражданочки добиваются свиданий с тобой. Признавайся, неверный, дрожишь?

      Ладясь не пережать, я в меру вздрогнул, конечно, со страхом на лице, мелко и виновато затряс головой.

      Глаза у неё засмеялись.

      – Ладно, на первый раз… – Она подала уже вдвое сложенный листок. – Пускай твои секреты, эти твои печки-лавочки, остаются при тебе.

      – Не возражаю. Так поступают все образцовые жёны.

      Я прочитал записку.

      Эта тарабарская грамотка была от почтальонки.

      – Надо, – киваю на дверь напротив, – взять в шестнадцатой заказное письмо.

      – Да ты знаешь, сколько сейчас!? Выходили из метро в Измайлове – я нарочно смотрела! – одиннадцать было. На автобус не сели, пешком пошли… Под первым снегом… Пока до своего Зелёного… Да наверняка уже за полночь наросло!

      Я отомкнул свою дверь.

      Не снимая пальто, не разуваясь, Валя радостно процокала по паркету к меркло освещённому с улицы окну.

      Повернулась.

      – Не зажигай. Скорее сюда! Ну!

      На миг мне почудилось, что она летит. Одной рукой она звала-торопила меня к себе, другой показывала за окно.

      – Ты только посмотри, что там! О-о-ой!.. Какой куделится сне-ег… Снегу-у-урка…

      Я подошёл.

      Она молча положила мне голову на плечо, не сводя полных восторга глаз с картины за окном, где всё было снег.

      Стояла тихая, безветренная ночь.

      Густой лохматый снег толсто мазал, одевал во всё белое размыто освещённый двор и всё во дворе: стоявшие к нам боком легковушки, детскую площадку с грибками и качелями, утыканные скворечниками дубы, березки, клёны. Дотянувшиеся под окном уже до четвёртого нашего этажа груши, плотно обсыпанные снегом, будто кто накинул на них величавые узоры, казались хрустальными.

      – Заметь, – тихо заговорила Валя. – Ни в башне справа, ни в башне напротив, ни в хрущобке[3] слева, ни в башне за ней – нигде ни огонёшка! Представляешь, кроме уличных фонарей никто не видит эту красоту. Сони-засони… Да я б за сон в такую ночь ну… штрафовала!.. Утром продерут глаза и ну ахать. Первый снег! Первый снег! А как он шёл, не видели. Всё проспали.

      В знак согласия я легонько пожал её локоть – лежал у меня в руке.

      – А у нас даже бобинька видел, – почему-то печальным голосом добавила Валя, осторожно пуская доверчивые точёные пальцы в белую жестковатую шерсть на спине у косматого магазинного пуделя, – стоял под рукой на подоконнике лицом на волю. Уши, ноги и хвост у пуделя были коричневые.

      2

      Этого пуделя Вале подарили.

      В ту пору она ещё ходила в сад, и у неё помимо обычного имени Валя было ещё одно имя, весёлое, звонкое, – девочка Всеха.

      Так Валю звали иногда домашние, потому что на каверзный, не без интрижки вопрос взрослых:

      – Чья ты, девочка? Мамина или папина?

      Валя отвечала каждый раз одинаково:

      – Всеха.

      Родители втайне дивились, козыряли мудрой, дипломатичной проницательностью хитрули, и, очарованные, захлёстнутые ею до сердца, горячо любили её.

      Однажды в получку папа принёс этого космача пуделя с голубым бантом на шее.

      Папа поставил пуделя на тумбочку, стал рядом, и девочка увидела, что у пуделя на шёлковой блёсткой ленточке была миниатюрная цветная соломенная корзиночка.

      – Валёк-уголёк! – сказал папа. – А что сегодня было!.. Идём мы, – показал на пуделя, – с Найдой с работы лесом, нас догоняет зайка. Говорит: «Передайте, пожалуйста, гостинчик Вале». Ну-ка, девочка Всеха, посмотри, что тебе такое тут зайка передал? А?

      Папа указал на корзиночку.

      Девочка старательно приставила маленькую свою скамеечку к тумбочке-толстухе, в восторге выбрала из волшебной корзиночки конфеты и в благодарность поцеловала важного пуделя в чёрный пластмассовый нос шишкой.

      На другой день Валя убежала из сада в обед.

      Ей не терпелось поскорей получить новый зайкин гостинчик.

      Девочка несчастно заплакала, когда увидела, что корзиночка пуста.

      Вечером пришёл папа.

      Смурная Валя сидела на скамеечке у тумбочки.

      – А

2

Шукшин Василий Макарович (25.8.1929-2.10.1974) – писатель, кинорежиссёр, киноартист. Спектакль по его роману «Я пришёл дать вам волю» шёл в московском театре имени Е.Вахтангова.

3

Хрущоба – пятиэтажный блочный дом, построенный во времена Н. Хрущёва.