Страх. Книга 2. Числа зверя и человека. Олег Рой

черт побери, идиллия! Впору пасть бывшему на грудь и порыдать в унисон, путаясь в слезах и соплях. Бр-р-р!

      Как-то надоело мне это развлечение.

      – За каким чертом мне сдалась твоя сопливая любовь? Погляди на себя – это ж сущий позор для уважающей себя женщины, тряпка, а не мужчина! – отрезала я. – А раз ты тряпка, вот и иди к своей швабре, понял? Вы вполне достойны друг друга. Сладкая парочка – баран да ярочка.

      – И что же мне теперь делать? – его глаза разом потухли.

      Ну да, зачитанное на лобном месте помилование оказалось фальшивкой. Впрочем, сам виноват: нечего было себя чемоданными мечтами тешить, я ни словом, ни взглядом к тому оснований не давала.

      – Можешь пойти нажраться, – не удержалась я от доброго совета. – Герману вон помогает. А потом ползи к своей Жанне и поплачься ей, какая у тебя сука бывшая жена. Ничего, переживешь.

      Тут, к моему счастью, подъехало наконец такси. У меня мелькнула было мысль – не приказать ли бывшему муженьку дотащить до машины мои вещи, – но это, пожалуй, был бы уже перебор. Управилась сама.

      Не стану клясться – мол, ноги моей здесь больше не будет, – мало ли, как жизнь еще повернется. Но, если честно, лучше бы вовек никого больше из этой семейки не видать.

      15.12.2042. Город.

      ЖК «Уютный». Вера

      Ой, ну да, я, конечно, поторопилась. Мне хотелось всего – и сразу. Я всегда была очень эмоциональна. А ведь надо было просто немножко потерпеть, подготовить Германа к переменам осторожно и бережно, чтобы мое решение не упало на него, как снег на голову. Если бы я повела себя немножко более рассудительно, он, конечно, все в итоге принял бы по-другому. Понял бы, привык бы. Почувствовал бы, как это важно! Ведь Герман всегда меня любил. И любит. Конечно, любит.

      Просто мужчины устроены не так, как мы. Они кажутся более крепкими, более устойчивыми физически, чем женщины, но это ведь совсем не так. Более прочный металл одновременно и более хрупок, поэтому сломать мужчину, может быть, даже легче, чем женщину. И происходит это совершенно по-другому. Женщина гибче, поэтому после удара – и это совсем не редкость! – способна прийти в себя и оставаться самой собой. А сломанный мужчина чаще всего сломан – увы! – навсегда. Боюсь, что с Германом произошло именно это.

      Он позвонил, когда я купала Олюшку. Она капризничала – беспокоил животик, возможно, потому что я сегодня, не сдержавшись, побаловала себя пирожным со сливочным кремом. Очень захотелось, хотя это, конечно, было совершенно непозволительно. Кто знает, какую химию они туда кладут?

      Все-таки быть матерью – это такое счастье, но и такое самоограничение…

      Когда Герман позвонил, я сперва не поверила собственным ушам и очень глупо переспросила:

      – Герман?

      Его голос доносился словно из-под воды. В последнее время телефоны вообще работают ужасно. Почему никто за этим не следит? Безобразие.

      – Вера. – Раньше он очень редко называл меня по имени. Чаще