Вперед, за Фениксом! Станем сильнее. Даша Сказ

он от притворной боли. – Что же я могу сделать, чтобы вернуть ваше доверие?

      – Не быть дураком. И, так и быть, мы подружимся снова. – Сказав это, я примирительно протянула руку.

      Но вместо того, чтобы пожать её, Феникс… поднёс её к своему лицу и подмигнул.

      У меня не было слов. Не было сил. Только одно – жар в голове и взгляд, поплывший ровно в тот миг, когда Феникс почти осмелился меня поцеловать.

      – А ну, руки прочь! – кинулась к нам Гили, оттаскивая меня в сторону. – Мира тебе не… не кто-то там, кого ты можешь целовать!

      – Просто шутка… – начал было Феникс. Но его тут же оттащил Захария:

      – Доиграешься с такими шутками! Я тебе надаю!

      Захария и впрямь начал давать ему тумаки, на что Феникс забавно заплясал, уворачиваясь. Гили продолжала возмущаться, а я никого не слышала. В голове стоял звон. Звон свадебных колоколов. Дура, Мира, ну и дура!

      – Ладно, я тебя прощаю, – гордо вскинула голову я. – На этот раз.

      Захария на этом остановился, а Феникс лишь улыбнулся.

      Вдруг послышался смех. Мы обернулись: это был Олав. За ним удивлённо переглянулись Брюнхильда и Локи.

      – Ну вы и смешные… Богиня, как же это приятно – смеяться!

      И я засмеялась вместе с ним. Уже не зная от чего: от глупости происходящего или от искреннего счастья за Олава, который наконец-то больше не испытывал боли от радости.

      И все засмеялись следом, возможно, осознавая точно то же, что и я.

* * *

      Могучие горы и их девственно-чистый снег сменились сперва на зелёные душистые луга, а потом – на бескрайние поля, едва припорошенные снегом. Наконец-то на Ледяном Севере наступила настоящая весна: уходя, юный конунг Олав договорился с нимфами о дружбе, и сейчас её залогом стало первое по-настоящему тёплое лето для всего ледяного народа. А в этот месяц Олав отправится на объединение своих земель, а нимфы вернутся, когда придёт их время.

      Мы же, сердечно с ним попрощавшись и взяв с него обещание помочь в час нужды, отправились за горизонт – к Пламенной границе, как её называют здешние жители. Приблизившись к ней, мы наконец поняли, о чём говорили северяне.

      Приближаясь всё ближе и ближе, мы видели: нимфы, остервенелые, поглощённые битвой, что длится веками, сталкивались бурями: снежной и песочной, степной. Две стихии – холодная и горячая бури – столкнулись в невиданном водовороте. И мало того, что я не думала увидеть подобное – я даже не представляла, что такое вообще существует.

      В конце концов мы наконец спустились и подобрались ближе. Снежинки – неожиданные в это время года – царапали щёки, и приходилось укрываться рукавами шубы.

      – Мара упаси… Как здесь пройти вообще?! – возмущалась Гили, скача на окоченевших копытцах.

      – Олав сказал, что послал дружелюбных нимф, чтобы передать о нас весть, – напомнил Феникс. – Так что нас должны защитить.

      – Ага, нам бы, конечно, узнать, прибыли ли они вообще, – мрачно произнёс Захария. – Олав молодец, но кто знает, не обманули ли его союзницы.

      – Другого выбора у нас