Неожиданный шанс. Рейдеры. Михаил Алексеев

однако в этом случае воин подставлял свое тело под меч первого или второго ряда латников. На некоторое время на поле битвы наступило равновесие. Войско князя, уступая численно войску полочан минимум в три раза, не могло сдвинуть эту массу с места. А полочане, неся большие потери, не могли разорвать строй тяжелой пехоты. Наконец полоцкий наместник принял решение, прозвучал рог, и в центре в глубине их строя начал формироваться очередной клин. Большой клин из нескольких хирдов. Через несколько десятков ударов сердца клин начал разгон. Воины перед ним грамотно и быстро освобождали путь. Снова рев, удар! И…

      «О боги!» – выдохнул Воислав, не веря своим глазам.

      Удар пришелся в промежуток между сотнями княжеской тяжелой пехоты. И эти две смежные сотни буквально отбросило в разные стороны. Воины князя отходили, стараясь держать строй и открывая брешь в построении войска. Как будто почти в центре плотины открыли ворота. Лучники Гинтовта почему-то побежали вправо, к реке. Отход их, ощетинившись копьями, прикрывала литовская же пехота. Легкая конница подалась назад и, раскручивась в карусель, продолжала стрелять из луков. Воевода оглянулся. Все стоявшие на стене оцепенели, осознав, что, возможно, скоро из зрителей превратятся в участников сражения.

      «Князь! Как я мог забыть!» – Воислав навел бинокль на овраг.

      А тяжелая конница уже выходила из него и строилась на краю поля. Следом за ней бежала литовская пехота. Но полочане этого не видели – перед ними крутилась легкая конница, закрывая обзор. На поле боя к этому моменту сложилась следующая картина. Разорванный строй тяжелой пехоты превратился в два острова, стоявших углом. Тыл им прикрывала литовская пехота. Полочане обтекали строй латников и уже начинали продавливать литовцев. На левом фланге княжеские варяжский и нурманский хирды, почувствовав ослабление сопротивления, так как основная масса полоцкого войска хлынула в прорыв, начали перестраиваться в клинья, прикрываясь легкой пехотой.

      Наконец, тяжелая конница, опустив копья, начала разбег. Следом за ней бежали копейщики Гинтовта. Сам он несся в центре построения тяжелой конницы рядом с князем вяземским. Полочане поняли, что сейчас произойдет, только когда легкая конница порскнула куда-то влево, к южной окраине города, и они увидели уже разогнавшуюся массу тяжелой конницы. Кто-то даже попытался сбить подобие какого-то строя из стоявших на пути конницы. Но это уже не имело значения. В аморфное тело скученной пехоты, в которой строй наблюдался лишь перед коробками латников, врезался таран огромной силы. Кони у князя вяземского были просто огромными в сравнении с местными. Закованный в броню, такой конь и сидящий на нем рыцарь весили немногим менее сотни пудов. А их в строю было больше сотни.

      Удар был страшен! Воислав даже инстинктивно поежился от внезапно пробившего его озноба. Одним этим ударом княжеское войско практически восстановило первоначальный строй. Однако всю огромную многотысячную