Голоса. Александр Житинский

пачку и повторил вопрос.

      – Сейчас, папочка, я считаю, – ответила Катя. Подсчитав грибы, она объявила: – Что я говорила? Семнадцать—пятнадцать в мою пользу!

      – Я выиграл! – упрямо сказал Малыш, потому что считал плохо, но уверенность в своих силах имел огромную.

      – Ну вообще! – сказала Катя. – Папа, он ничего не понимает!

      – Где вы были? – устало спросил Митя.

      – Здесь, – коротко ответила Катя и удивленно посмотрела на отца.

      – А я там был! – махнул рукой Малыш. – Там он рос, а я его ка-ак найду!

      Он поднял самый толстый гриб и взмахнул им над головой. Сразу возник спор, потому что Катя считала, что гриб ее. Тут же выяснилось, что ходили они порознь и не перекликались. Им это было ни к чему.

      – А вы заблудиться не боялись? – так же вяло продолжал допрос Митя.

      – Плутать-то тут негде! – повторила Катя Витькины слова. При этом она дернула плечиком.

      – Понятно, – улыбнулся Митя. – Ну, пошли домой.

      Отношения с лесом были временно прерваны. Митя вновь надеялся только на себя, а потому вывел детей к деревне прямым путем без лишних волнений.

      Через час они уже сидели перед печкой, обильно увешанной их мокрой одеждой, смотрели на огонь и чистили грибы.

      – Ты знаешь, я деда в лесу встретил, – сказал Митя жене.

      – Какого деда? – не поняла Аня.

      – Василия Петровича… Ну Люськиного отца, – сказал Митя и увидел, что жена смотрит на него округлившимися глазами.

      – Да ты что! – наконец сказала она.

      – А что? В кепке, с палочкой… Еще очень бодрый старикашка. Не слышит только ничего, – усмехаясь, проговорил Митя.

      – Митя, он же умер. Мне Люся писала еще год назад… – испуганно сказала Аня. – Ты, наверное, обознался.

      – Не знаю… – сказал Митя.

      Потом он отложил нож и долго смотрел на угли в печи. В их изломах, в глубоких и причудливых раскаленных трещинах, из которых вырывался жар, ему виделись какие-то морщинистые лица и звериные страшные глаза, полыхавшие недобрым огнем, слышались в потрескивании и шорохе углей невнятные голоса, и все это чудесным образом переходило в знакомую ему науку, в химические реакции и прочие вещи, которые он знал досконально. Но та, другая картина, открывшаяся в глубоком зеве печи, мешала ему. Она таила в себе что-то такое, о чем Мите только предстояло медленно и глубоко догадываться.

      Глава 4

Светелка. Наука «для себя». Аппарат познания. Начнем сначала!

      Странный человек Митя Богинов! В то время как другие, уехав на природу, вырвавшись на волю, стараются забыть о скучных служебных делах, освободить голову и дать ей возможность легкомысленно отвлечься, Митя с вожделением мечтает о работе. И на этот раз он связывал поездку в деревню с какими-то еще довольно туманными идеями, а главное, с желанием «найти путь». Найти путь нужно было непременно, потому что годы шли, а желаемые результаты никак не появлялись. Митя испытывал предчувствие перемен и острую потребность работать. Он присмотрел в избе рабочее место, тут же