Упрямое время. Игорь Вереснев

нехороший.

      – Никогда не видела.

      Мнение товарки стало для кассирши решающим.

      – Я эти деньги не возьму.

      Смотрят на меня в четыре глаза. И я прекрасно знаю, что думают, – ломщик, мошенник. Сейчас повариха уйдёт на кухню и ментов вызовет. Ноги надо делать, ноги!

      Но если бежать, то далеко, вон из этого времени. На голодный желудок. А лапшица-то горяченькая. И биточки вроде, ничего. Пахнут. Я придумал другой вариант.

      – Так чё, это не настоящие деньги? Вот блин. А мужик мне сказал – нормально всё, мол, новые деньги ввели. – Я сгрёб купюры, от греха подальше.

      – Какой мужик?

      – Да на вокзале, когда деньги менял. Я ж сегодня только из России приехал. У меня сестра здесь в больнице лежит. Проведать хочу.

      Какой у нас народ всё-таки отзывчивый! Минуту назад готовы были ментам меня сдать, а как докумекали, что не их ломанули, – сочувствие прямо из ушей лезет.

      – Ох жульё! – всплеснула руками толстенькая. – И много вы поменяли?

      – Две тысячи на наши.

      – Ох ты ж! Вы в милицию заявите!

      – Света, какая милиция? Думаешь, они там этих жуликов не знают? Все отмазанные давно. – Повариха посмотрела на меня. – Так и что, у вас совсем денег не осталось?

      – Да немного вроде есть, – испытывать их сердобольность я не хотел, очень уж в ней сомневался. Достал из кошелька старую двадцатку. – Эта хоть настоящая?

      Кассирша – оказывается, её Светой звали, как мою бывшую – взяла купюру, придирчиво изучила.

      – Тоже у того жулика меняли?

      – Нет, это ещё в России. Из банка.

      – Вроде настоящая. Все нужно было в банке менять.

      Я пообедал, вышел из столовки и начал соображать, что это со мной приключилось. Опять перепутал что-то? Не в две тысячи четвёртом новые деньги вводили?

      Специально достал из кармана все, перепроверил. Нет, не ошибся. На двух купюрах и год стоит – «2004». Что же такое выходит, а? Не готов я был к подобному обороту. Пятидесятки эти новые – основной капитал мой. Специально разменивал, потому что помнил – крупные позже вводили. Разменял, блин. Пол штуки гривен – коту под хвост. На одной старой сотенной с мелочью до две тысячи первого дотянуть сложновато будет. Возвращаться назад, менять новые на старые? Как? Подойти в банк, попросить, – «Поменяйте, а то мне у новых расцветка не нравится. Рожи на портретах больно мрачные»?

      Шёл я так, перебирал варианты, пот с лица вытирал. А вариант сам мне неожиданно подмигнул. Откуда и не ждал – из окошка отделения Сбербанка. Лотерея!

      Как молния в голове сверкнула. Вот же оно – простое решение проблемы! «Супер-лото» называется, «Украинская национальная лотерея». Выиграть в неё – раз плюнуть. Если знаешь, какие номера зачёркивать.

      Сомнение кольнуло всего на миг: честно ли это будет? Я отмахнулся от него. Если и не честно, то кого обманываю? Государство. Оно мне за семь лет больше задолжало. Куда больше! Не колеблясь, открыл дверь.

      Через пятнадцать минут я знал всё: о правилах, выигрышах, днях розыгрышей. И о номерах, выпавших в последнем тираже.

      Ещё часом