Тайна наложницы. Шахразада

с матерью закатные минуты. Так повелось с первых дней его жизни, и, сколь бы ни стремился к взрослости юный Гарун, этих минут он не отдал бы никому ни за какие блага мира.

      – О чем ты столь печально вздыхаешь, добрая моя матушка?

      – Печально, мальчик? О нет, скорее я просто грущу, вспоминая свои детские годы. Но не печалюсь – ведь ты же рядом со мной!

      Гарун улыбнулся матери. Ей, стройной и нежной, нельзя было дать ее лет, она более походила на его, Гаруна, старшую сестру, ибо мать и сын, совершенно разные, необыкновенно походили друг на друга. И серыми глазами, что напоминали о франкских предках Гаруна, и белой кожей, и черными как смоль волосами.

      – Сейчас, мой мальчик, я вспомнила те дни, когда мой старший брат вернулся из долгого похода в сказочную страну Хинд. Он рассказал множество преданий, вспомнил уйму легенд, но они… как бы сказать… не затронули моей души. И лишь одну историю, историю великой любви, похожей более на сказку, я готова была слушать вновь и вновь. А сейчас, глядя на золотое сияние заката, я в который уж раз вспомнила белоснежные стены мавзолея Мумтаз-Махал… Брат говорил, что они столь белы, будто во всякую пору года их укрывает слой снега…

      – Расскажи мне о нем, матушка…

      – Должно быть, ты и сам слышал об этом изумительном сооружении. Думаю, что в сотне свитков описан и его мрамор, и его неповторимая красота, а также и его предназначение. Это раоза, сиречь гробница жены великого Шах-Джахана, прекрасной Арджуманд. Она была дочерью министра Джангира и более известна под титулами Мумтаз-Махал, то есть «Избранница Дворца», или Тадж-Махал – «Венец Дворца». История проста: самый могущественный из Великих Моголов, Шах-Джахан, любил свою супругу, дня не мог прожить без нее. И потому решил выстроить великолепную раозу, дабы восславить свою жену и установить неповторимый памятник на ее могиле. Мумтаз-Махал умерла при рождении четырнадцатого ребенка. Опечаленный Шах-Джахан пожелал возвеличить память о ней и выстроил прекрасный белостенный мавзолей. Мечтал он, что потом, когда и ему самому уже будут видны берега Реки вечности, благодарные сыновья выстроят рядом и его раозу, абсолютно черную… Увы, мечтам этим так и не удалось сбыться. Хотя, говорят, если солнце садится в облака, виден этот самый, второй мавзолей, именно такой, как и мечталось последнему Великому Моголу, – непроницаемо черная копия белоснежного…

      Марджана умолкла. Глаза ее были устремлены вдаль. Гарун же, завороженный прекрасной легендой, не видел ничего вокруг, ибо перед его взором уже вставали белые стены, отражаясь в воде… Темно-серые облака окутали горизонт, в них уже почти исчезло безжалостное дневное светило, а по другую сторону реки вознеслись ввысь черные стены двойника белого сооружения…

      «Аллах всесильный, сколь это прекрасно! Должно быть, лишь немногим дано узреть сие поистине сказочное зрелище…»

      И тут Гарун, уже поверивший в существование двух зданий-близнецов,