Она мне не жена. Анна Лапина

ивать место для нашей сладкой девочки.

      – Да-да, я сладкая девочка, – довольно подтверждает Саша со своего автокресла, продолжая попивать сок и смотреть в окно. – Всё будет хорошо, мама! Я заведу друзей, а потом у меня будет бизнес.

      – Бизнес? – поворачиваюсь к ней, чувствуя в дочери воспитание её дедушки и Дана, её взрослого «друга». На самом же деле он – её дядя.

      – Да. Я буду продавать им конфеты, – хмыкает, пытаясь быть похожей на Богдана. – А если у них не будет денег, они будут работать на меня.

      – А я тебе говорил реже оставлять её с Даном, – тихо произносит Стас, паркуясь около детского садика. – Он плохо на неё влияет, – кидает и вылезает из машины, чтобы расстегнуть мою дочь и выпустить её из машины.

      Александру вообще ни с кем оставлять нельзя. Она впитывает всё как губка. Повторяет всё за всеми, и пытается уже в своём четырёхлетнем возрасте быть крутой и очень важной. И это проявляется во всём.

      Поправив волосы, выхожу из машины своего друга и компаньона по бизнесу. Около своей дверцы ожидаю, пока Саша присоединится ко мне, и мы отправимся в первый в её жизни садик.

      – Мама, я готова, – тянет она, подойдя ко мне и поправив своё пальтишко. – Как я выгляжу, дядя Стасик?

      – Словно королева! – отзывается мужчина, послав ей воздушный поцелуй, отчего малышка вмиг начинает таять.

      – Отлично! – отвечает и берёт меня за руку. – Пойдём! Я не хочу опоздать!

      – Пойдём, – киваю, послав нашему временному водителю кивок. – Стас, я буквально на десять – пятнадцать минут. Затем спокойно отправимся по делам.

      – Жду, – обещает и садится в машину, тут же уставившись в свой телефон.

      Мы с Сашей, нацепив улыбки, идём в группу, где нас встречает вначале директор, который показывает нашу группу и передаёт нас воспитателю. Последняя выделяет Саше шкаф с картинкой пчёлки на дверце, и дочь тут же принимается его изучать и раскладывать свои вещи. Пока Серафима Сергеевна рассказывает о группе, Александра наводит порядок.

      – В общем, переодевайтесь и жду вас в группе, – заключает женщина, закончив со своим быстрым повествованием и советами, и исчезает.

      – А здесь… миленько, – тянет Саша, осматриваясь и стягивая с себя сапожки. – Но дома с дедушкой было лучше. В сто пятьсот раз.

      Я с удовольствием её бы дома оставила, как делала это на протяжении четырёх лет. У моей дочери есть прекрасный дедушка, который не против поиграть с малышкой и лишний раз остаться. Но папа остался в Петербурге решать оставшиеся вопросы, а мне, Дану, Стасу и, следовательно, Александре пришлось вернуться в Москву для реализации нового проекта. Папа должен через пару недель к нам присоединиться.

      Поэтому и приходится Сашу временно отдавать в сад. На дела её лучше не возить. Да и режим у моей бизнес-леди может нарушиться при таком раскладе.

      – Зайчик, у меня нет другого выхода, – опускаюсь рядом с ней. – Но ты обещала мне не плакать.

      – Я не буду плакать, мама! – восклицает, взглянув на меня так, словно я глупость говорю. – Я же большая девочка! Очень большая! У меня даже свой планшет уже есть!

      – Да, конечно, – отвечаю, быстро поцеловав её в щёчку. Обожаю свою нежную, сладкую, вкусно пахнущую девочку, которая так быстро повзрослела.

      Обняв дочь, не сразу замечаю, что теперь в комнате со шкафами мы не одни. Из группы вышла маленькая темноволосая девочка, которая, плача, подходит к своему шкафу и принимается что-то в нём искать. Но её поиски успехом не заканчиваются.

      – Нету, – расстроенно тянет и принимается плакать ещё больше. – Нету!

      – Эй, малыш, ты чего? – интересуюсь, не удержавшись от того, чтобы не трогать девочку и оставить её в покое. Мало ли что случилось у неё.

      – Мальчики у меня резиночку для волос забрали, – рассказывает, мелкими шажками подходя к нам. – Из-за этого у меня косичка расплелась. А мне её папа ведь заплёл. Сам! – демонстрирует то, что от причёски осталось. – И они порезали мою резинку! А другой у меня нет. И косички я не умею делать сама! И я плачу, потому что они плохие.

      – Малыш, у Саши есть резиночки, – залезаю в шкаф дочери и вынимаю оттуда розовенькую. – Давай я тебе заплету косичку и этой резиночкой повяжу. Хочешь?

      – Мне? Сделаете косичку? – воодушевлённо переспрашивает, сверкнув своими огромными зелёными глазами, кого-то вмиг мне напомнив. – Помогите! А то папа расстроится и будем ругаться с воспитателями. Что они не усмотрели и меня опять обидели. А я не хочу, чтобы он ругался.

      Подойдя, поворачивается ко мне спиной, давая доступ к своим волосам.

      – А тебя мальчики обижают? – Саша появляется перед ней, пока я с её волосами вожусь. – Ты мне их покажи. Я им устрою праздник женский! – ругается, цитируя Дана, который после рождения Александры научился культурно ругаться. – Нельзя обижать девочек! Мы самые сильные! И в бубен можем дать!

      – Они просто забияки, – отвечает моей дочери малышка. – Я Алина. А ты?

      – Я Саша! Давай с тобой дружить, Алина, – предлагает моя девочка,