Божественная комедия. Чистилище. Данте Алигьери

Читать онлайн.
Название Божественная комедия. Чистилище
Автор произведения Данте Алигьери
Жанр Поэзия
Серия
Издательство Поэзия
Год выпуска 0
isbn



Скачать книгу

rel="nofollow" href="#n_35">[35]

      Всю копоть ада удали с него,

      97. Чтоб спутник твой, туманом бездн повитый,

      Не встретился с божественным послом,

      У райских врат сидящим для защиты.[36]

      100. Весь остров наш, как видишь ты, кругом[37]

      Внизу, где волны хлещут в берег зыбкий,

      Порос по мягкой тине тростником,

      103. Затем что всякий злак, не столько гибкий,[38]

      Не мог бы там у бурных волн расти

      И выдержать с волнами вечной сшибки.

      106. Оттоль сюда не должно вам идти;

      Смотри! уж солнце позлатило волны:

      Оно укажет, где вам путь найти.[39]

      109. Тут он исчез. И, вставши, я, безмолвный,[40]

      Приблизился к учителю и там

      Вперил в него мой взор, смиренья полный.

      112. И он мне: – Шествуй по моим стопам!

      Пойдем назад, куда долина горя[41]

      Склоняется к отлогим берегам.[42]

      115. Уже заря, со мглою ночи споря,[43]

      Гнала ее с небес, и я вдали

      Уж мог заметить трепетанье моря.[44]

      118. Как путники, что, наконец, нашли

      Путь истинный меж пройденными даром.

      Так мы безлюдной той долиной шли.[45]

      121. И под горой, где спорит с дневным жаром

      Роса и, скрытая под тенью гор,

      Не вдруг пред солнцем улетает паром,[46] —

      124. Там обе руки тихо распростер

      Учитель мой над многотравным дерном.

      И я в слезах, потупя долу взор,[47]

      127. Поник пред ним в смирении покорном;

      Тут сбросил он с меня покровы мглы,

      Навеяны на лик мой адским горном.

      130. Потом сошли мы к морю со скалы,

      Не зревшей ввек, чтоб кто по воле рока

      Здесь рассекал в обратный путь валы.[48]

      133. Тут препоясал он меня осокой,

      И вот, – о чудо! – только лишь рукой

      Коснулся злака, как в мгновенье ока

      136. На том же месте вырос злак другой.[49]

      Песнь вторая

Преддверие чистилища. – Ангел кормчий. – Казелла. – Катон.

      1. Уже склонилось солнце с небосклона

      На горизонт, его ж полдневный круг

      Зенитом кроет верх горы Сиона.[50]

      4. И, против солнца обращаясь вкруг,

      Из волн Гангеса вышла ночь с Весами, —

      Чтоб, став длинней, их выронить из рук,[51] —

      7. Так что Авроры светлый лик пред нами

      Из белого стал алым и потом

      Оранжевым, состарившись с часами.[52]

      10. A мы все были на брегу морском,

      Как тот, кто, путь утратя в мире этом,

      Душой парит, a сам все в месте том,[53]

      13. И вдруг, как Марс, пред самым дня рассветом,

      На западе, на лоне синих вод,

      Сквозь пар густой сверкает красным цветом,[54] —

      16. Так



<p>36</p>

В подлиннике: al primo Ministro, ch'è di quei di Paradiso. Большая часть комментаторов разумеет здесь ангела, являющегося во II песни Чистилища. Но мы следуем здесь мнению Скартаццини, Каннегиссера и др.; этот ангел является и исчезает почти мгновенно, не обращая при этом никакого внимания на Данте и Виргилия; поэтому гораздо вероятнее разуметь здесь ангела-привратника, хранителя врат чистилища, о котором говорится ниже (Чистилища IX, 103 и далее).

<p>37</p>

Т. е. остров, на котором возвышается гора Чистилища.

<p>38</p>

«Всякий злак». «Per la pianta vuol dire et mostrare l'uom superbo; et dice che veruna pianta induri e faccia fronda quivi non può avere luogo; ció é veruno, che mostri per le frondi, ció é per le sue operazioni e dimostrazioni, la sua superbia di fuore, è che di quella superbia induri nell' animo, et diventi ostinato, non può quivi avere luogo». Anonimo Fiorentino.

<p>39</p>

Поэты огибают гору Чистилища с востока на запад, сообразно движению солнца. Намекая на такой путь, Виргилий делает свое воззвание к солнцу. Чистилища XIII, 13.

<p>40</p>

«Здесь в первый раз исчезает тень мгновенно из глаз Данте. В аду тени удалялись от него (исчезали), как существа телесные; у них как бы отнята способность исчезать с глаз зрителей моментально, как ни желали бы они стать невидимыми (Ада XXIV, 93). Впоследствии исчезает, точно также и Виргилий (Чистилища XXX, 47)». Ноттер.

<p>41</p>

«Долина горя», именно край, или берег, окаймляющий остров Чистилища. Он назван «долиною горя» не в том смысле, как называются адские долины, но в том, что для очищения от грехов необходимо сокрушение сердца о них.

<p>42</p>

«Коническую крутую гору Чистилища окаймляет со всех сторон исподволь склоняющийся к морю кругообразный край или берег, на котором находятся теперь поэты. Когда они стали на него, они обращены были лицом к утру – к востоку (ст. 22, прим.); затем они повернулись к северу, чтобы говорить с Катоном. Теперь они опять оборачиваются и обращаются снова на восток, к морю. Стало быть, они находятся на восточном берегу острова, как это еще яснее будет видно ниже (Чистилища IV, 53)». Филалет.

<p>43</p>

Теперь час утренней зари. Следовательно путники употребили целые сутки, 24 часа, чтобы от центра земли достигнуть до ее поверхности, т. е. столько же, сколько они употребили, чтобы достигнуть до центра. Каннегиссер.

<p>44</p>

Перед восходом солнца подымается легкий ветерок, который наводит рябь на поверхность моря, или, как дивно выражено у Данте, заставляет ее трепетать (il tremolar della marina). – «His pieces of pure pale light are always exquisite. In the dawn on the pourgatorial mountain, first, in ite pale white, he sees the tremolar della marina, – trembling of the sea; then it becomes vermilion; and at last, near sunrise, orange. These are precisely the changes of a cairn and perfect dawn». Рёскин. Mod. Painters (по цитате Лонгфелло).

<p>45</p>

Кроме Катона (теперь уже исчезнувшего) на ней никого не было.

<p>46</p>

Под горой, как в месте низменном и более прохладном, роса долее всего сопротивляется действию солнца.

<p>47</p>

Данте плачет или от радости, освободившись от ужасов ада, или от сокрушения сердца, приступая к очищению себя от грехов. Вообще по выходе из ада Данте, кроме этого места, нигде более не плачет.

<p>48</p>

Намек на безумное и гибельное плавание по этим волнам Улисса (Ада XXVI, 142).

<p>49</p>

Может быть подражание Виргилию (Aen. VI, 144, 145):

– Primo avolso non deficit alterАureus; et simili frondescit virga metallo.

Аллегорический смысл: благость Господня неисчерпаема и не уменьшается вовеки.

<p>50</p>

Астрономическое определение суточного времени. Наступает утро 27-го марта (или, может быть, 7-го или 10-го апреля), между 6–7 часом утра. «Поэт принимает на земной поверхности четыре пункта, именно Иерусалим или гору Сиона, реку Эбро в Испании, гору Чистилища и реку Ганг в Индии, пункты, меридианы или полуденные круги которых, по его предположению, все находятся на равном расстоянии между собою. Именно расстояние одного меридиана от другого равняется 90°; таким образом Иерусалим отстоит от горы Чистилища на 180°, или на целую половину земной поверхности, или, другими словами, обитатели этих двух пунктов на земле суть настоящие антиподы между собой. Обе эти точки имеют один общий горизонт, т. е. одну и ту же границу своего кругозора; поэтому, когда для Иерусалима солнце на западе перейдет эту границу, т. е. садится, тогда оно для горы Чистилища восходит на востоке. Два остальных пункта, Гангь и Эбро, находятся между первыми двумя, отстоя один от другого на 180°; от Иерусалима же и горы Чистилище на 90°, и это пространство протекает солнце (в своем движении) в 6 часов. Следовательно, когда солнце для Иерусалимского меридиана стоит близко над западным горизонтом, тогда для горы чистилища оно только что начинает всходить. Тогда здесь (на Чистилище) начинает исчезать белый и алый цвет юной утренней зари и уступает место густому желтому (оранжевому) цвету, предшествующему восхождению солнца. На Ганге же на 90° к востоку, уже прошло 6 часов, как зашло солнце; следовательно, там теперь полночь. В начале весны ночь выводит с собой на небо созвездие Весов, под знаком которых, шестью месяцами позднее, именно в начале осени, восходит солнце. В это время долгота ночи начинает увеличиваться, созвездие же Весов как бы ускользает из рук ее (le caggion di man), так как оно в это время стоит днем на небе вместе с солнцем. Штрекфусс. – «Данте впал здесь в ошибку, приняв неправильно, будто меридианы устьев Ганга и Эбро отстоят одно от другого на 180°, тогда как в сущности они отстоят всего лишь на 121°. Еще сильнее он ошибся, допустив, что Иерусалим находится на равном расстоянии от этих двух меридианов, так как от перваго, вместо 90°, он отстоит всего лишь на 39 1/2°, a от второго – лишь на 48 1/2°. Но если в 1300 г. имели в географии самые поверхностные знания, то следует ли винить в том Данте?» Фратичелли.

<p>51</p>

«Данте олицетворяет здесь ночь, представляя ее существом, имеющим руки. Она вращается по своду небесному диаметрально противоположно солнцу. Поэт представляет ночь как бы выходящею из волн Ганга, так как там, по его мнению, восточный горизонт Иерусалима. Она держит в руках Весы, потому что она находится теперь в созвездии Весов (Libra); она держит их в руках целый месяц, потому что остается целый месяц в этом созвездии, – точно так, как и солнце остается в нем столько же времени в осеннее равноденствие. В этот-то именно промежуток времени ночь начинает мало-по-малу удлиняться или возрастать (soverchiando) над днем. Но это удлинение, или перевес ночи над днем, не бывает слишком заметно, пока солнце не перейдет созвездие Скорпиона». Скартаццини. – Сличи Делла Валле, Il senso geografico-astronomico dei luoghi della D. C. Faenza. 1869, p. 35.

<p>52</p>

«Поэты представляют себе зарю (Аврору) в виде прекрасной богини, живущей на востоке, так как она всегда является с востока незадолго до восхождения солнца. Итак, желая обозначить, что солнце уже восходит, поэт говорит, что белый и алый лик (собственно щеки, в подлиннике: guance) Авроры, т. е. те два цвета, которыми окрашивается воздух, прежде чем солнце совершенно взойдет, стали желтыми, оранжевыми (rance), как бы состарившимися». Ландино. – Боккаччио, в прологе к третьему дню в своем Декамероне подражает этому месту Данте.

<p>53</p>

Выражение нерешительности странников, еще незнакомых с местностью.

<p>54</p>

«Планета Марс является краснее обыкновенного: а) утром, когда подымается туман; b) когда она блестит на вечернем небе и с) когда она приходится близко к поверхности моря, где пары бывают всего гуще». Фратичелли. – Планета Марс избрана здесь, вероятно, не без умысла: прибывающие сюда души должны будут выдержать здесь еще многие битвы, прежде чем достигнут полного блаженства (Ада II, 4)». Копиш.