История проституции. Иван Блох

шнуры для подтяжек. Противоестественные отношения, как говорят, не безызвестны в мужском доме, но они наблюдаются только в том случае, когда недостаток в девушках в ранхео необыкновенно велик».

      Таким образом, переход от свободной любви к проституции совершается здесь аналогично, путем образования мужских домов, как это описано нами выше у меланезийцев островов Санта-Круц. По Эренрейху,[153] у Карайа на Рио-Арагвай, одна часть женщин живет в однобрачии, а другая – в половом смешении.

      Если проституция, следовательно, произошла первоначально из ничем не ограниченной свободы половых отношений и еще до настоящего времени является последним, свидетельствующим о них пережитком, то ничего нет удивительного, если она впитала в себя также те элементы, присущие свободной половой жизни, которые придают ей антииндивидуальный, общий характер и переносят ее в более свободную сферу. Это именно религиозные и художественные элементы примитивного гетеризма. Они оказывали и теперь еще оказывают свое действие в проституции, чем опять-таки подтверждается связь обеих форм свободных половых отношений.

      Что между религиозными и половыми ощущениями существует глубокая коренная связь, я уже обстоятельно изложил в другом месте[154] и должен здесь только сослаться на сказанное. Как религиозное, так и половое ощущение есть, прежде всего, общее неясное томление (Sehnsacht). То, что составляет безграничную, вечную черту в нем, не поддается никакой индивидуализации. Поэтому понятно и нет ничего удивительного, что половое сношение, как чисто чувственный, безличный акт, связано с религиозным чувством, как это всего яснее видно у первобытных народов. Это тем понятнее, что для них половая жизнь не представляла ведь ничего нечистого, ничего грешного. Напротив, они считали ее чем-то естественным, как еда и питье, чем-то необходимым, даже благородным, хорошим и угодным богам.[155]

      Поэтому совершенно свободные, необузданные половы отношения не безнравственны и не заслуживают, по их мнению, наказания с точки зрения божества, а, напротив, в высшей степени моральны и похвальны. В противоположность нашим современным взглядам, девушка, предающаяся свободной половой жизни, не только не подвергается за это презрению, а пользуется даже особым уважением,[156] как «существо, посвященное первобытным богам». Неограниченное проявление полового инстинкта в честь богов считается даже особой привилегией, которая у некоторых народов принадлежит высшей аристократии, например, старшей дочери короля у дравидийского племени Бунтар в Остиндии,[157] женщинам царской крови у племени Тишты на золотом берегу Африки,[158] женщинам господствующих фамилий в западной Африке,[159] знатным девушкам на Маршальских островах.[160]

      Удовлетворение полового инстинкта является здесь обязанностью по отношению к божеству, заповедью

153

Paul Ehrenreich, Beitrage zur, Volkerkunde Brasiliens, in: Ver6ffentlichungen aus dem Kgl. Museum fur Volkerkunde, Bd. II, S. 28.

154

Иван Блох, «Половая жизнь нашего времени», изд. «Современной медицины», пер. П. И. Лурье-Гиберман, стр. 81-107. См. также основательное сочинение Георга Рунце.

155

Христианским миссионерам все это должно было, конечно, представляться в совершенно другом свете. Этим объясняется, почему францисканский патер Сахагун говорит об ацтеках, что «они почитают богиню сладострастия Тласольтеотль, которой они, однако, не каются в своем разврате, потому что не считают его грехом». «Histoire generate des choses de la Nouvelle Espagne» traduite par Jourdanet et Simeon, Paris 1880, стр. 343.

156

Paul Wilutzky, Vorgeschichte des Rechts, Bd. I, S. 26.

157

Slarсke, Die primitive Familie. Leipzig 1888, S. 92.

158

Wilutzky, a. a. 0., S. 26.

159

Там же.

160

Knappe, Mitteilungen aus den deutschen Schutzgebieten, Bd. I, S. 76.