Зарево. Пекло. Диана Ва-Шаль

нас совершенно на другую трассу, существовавшую для меня только серой извилистой полоской на потертой горгоновской карте.

      Закрыла глаза, запуская руку в волосы. Половина ночи без сна, изматывающие тренировки и эмоциональная встряска давали о себе знать – чувствовала, как глаза начали слипаться, а голова пошла кругом. Я отвернулась от Криса, кое-как устроилась на сиденье, поджав ноги под грудь.

      Страшно ли мне было? Отчасти. Но уверенность в действиях Роберта была сильнее. Впрочем, особенного выбора в сложившихся обстоятельствах я не видела.

      Выжившие казались какой-то выдумкой вскипевшего мозга.

       Укутанная в тягучий кофейный аромат, стоявший в машине, под монотонное сопение продолжавшего кипеть Льюиса, я достаточно быстро провалилась в тихий безмятежный сон. Мне ничего не снилось, и впервые за всю жизнь мне было настолько комфортно спать в машине.

      ***

      Поиски проходят в спешке и под нескончаемый шум, доносящийся из-за запертых дверей. Роберт обнаруживает в офисе командира поста ручной рычаг для открытия проезда. Льюис, пройдя по коридорам, находит-таки открытую оружейную. Она почти пуста. Несколько упаковок патронов, пара гранат. Одну пачку патронов подбираю я под столом. Там же, среди сгнивших ошметков и разбросанных вещей, находится металлическая вещица. Только взяв ее в руки понимаю, что это. Штамп для клеймения. И по его состоянию нетрудно догадаться, что им уже пользовались по назначению. Когда переворачиваю штамп, чтобы рассмотреть выпуклые элементы рисунка, то на секунду теряюсь: опять тот же символ. Глаз и извилистые линии. В горле пересыхает, я борюсь с омерзением и желанием бросить вещицу; подсознательно уверена, что клеймо предназначено для человека. 

      – Штефани, – окликает меня Роберт, – идем, проезд открыт.

      Я, еле стоя на дрожащих ногах, киваю немного невпопад. Кладу клеймо на стол. Поверх бумаг и документов. Бросаю взгляд на изрисованную стену, на коридор со стальными дверьми, в которые продолжают ломиться зараженные (спустя даже время от каждого удара сердце вздрагивает), и спешно устремляюсь прочь, к выходу. После меня уходят и горгоновцы. 

      Дрогнула, распахивая глаза и мгновенно выпрямляясь. Плед скатился с моих плеч, я недоуменно посмотрела на него, не припоминая, когда успела укрыться. Пахло сыростью и дождем – за окном стемнело, темное небо затянули серые тучи, мелко моросил дождь, и свежий теплый воздух, проникающий через приоткрытое окно, щекотал нос.

       Протерла лицо, затем смотря по сторонам. Льюис молча продолжал вести машину; его окно было полностью открыто, и горгоновец держал зажженную сигарету на вытянутой руке за пределами машины. Лесистый пейзаж сменился бескрайними холмистыми полями, позади остался горный хребет. Впереди виднелся темнеющий, выжженный город.

      – Богиня Матерь, сколько я проспала… – хрипло проговорила, нащупывая под ногами бутылку с водой. Крис даже не обернулся. – Мы едем в тот город?

      – Да, – коротко ответил мужчина, сжимая губы