В стране драконов. Удивительная жизнь Мартина Писториуса. Меган Ллойд Дэвис

человеком, который мог порой понять, что я пытаюсь донести до окружающих; у нее лучше других получалось догадываться, что мне нравится, а что нет.

      Вот почему я так скучал по Ким, когда она год назад уехала в Англию. Но у меня, по крайней мере, осталась Вирна. В той моей жизни, в которой остальные люди безжалостно говорят о моих физических потребностях – жарко мне или холодно, устал я или голоден? – она видит во мне нечто большее, чем пустой сосуд. А теперь, когда Ким больше нет рядом, чтобы обнять меня, Вирна – единственный человек, который прикасается ко мне не только функционально. Остальные моют и вытирают, одевают и припудривают присыпкой, но все эти действия – только средства для достижения цели. Лишь Вирна касается меня ради того, чтобы успокоить боль моего тела: она утешает и исцеляет, заставляя меня чувствовать себя чем-то иным, чем то отвратительное существо, которым я – я это знаю – являюсь.

      Я понимаю, что люди не прикасаются ко мне с любовью, потому что им страшно это делать. Я и сам немного себя побаиваюсь, правду сказать. Случайно поймав свое отражение в зеркале, я быстро отвожу взгляд, потому что оттуда на меня смотрит мужчина со стеклянными глазами, в слюнявчике, на который стекает слюна, с руками, подтянутыми к груди, точно пес, выпрашивающий косточку. Я едва узнаю этого незнакомца, так что мне понятны чувства других людей, которым трудно быть с ним рядом. Несколько лет назад меня привезли на семейную вечеринку, где я услышал, сидя в углу, как одна из моих родственниц говорила обо мне.

      – Посмотри-ка на него, – говорила она печально. – Бедняжка! Ну что это за жизнь?

      Волна стыда хлынула из меня, когда эта женщина отвела взгляд. Ей было невыносимо смотреть на меня, и я понимал, что испортил ей всякое удовольствие от вечеринки. Неудивительно! Как может человек радоваться и наслаждаться, столкнувшись с таким душераздирающим зрелищем?

      12: Жизнь и смерть

      Я готов вбить первые крюки в каменный склон коммуникации. Переключатели, которыми я буду пользоваться, приводя в действие компьютер, который будет говорить за меня, прибыли, и я начал упражняться с ними, понимая, что они – нечто гораздо большее, чем просто гайки и болты, пластиковые диски или сети электронных проводов.

      Разговоры, болтовня, споры, шутки, сплетни, беседы, торговля, пустая трескотня – все это теперь доступно мне благодаря переключателям.

      Похвалы, вопросы, благодарности, требования, комплименты, просьбы, жалобы и обсуждения – до всего этого тоже осталось рукой подать.

      Вначале мы должны решить, какое программное обеспечение покупать, поэтому мои родители заказывают разнообразные демонстрационные CD из Европы и Америки, чтобы протестировать их. Тянутся недели, превращаясь в месяцы, моя мама час за часом сидит, вглядываясь в страницы веб-сайтов, медленно загружающиеся в Интернете, а отец посвящает вечера чтению информации, которую распечатал у себя на работе.

      Наблюдая и прислушиваясь, я начинаю постепенно понимать, что̀ лучше всего поможет мне выразить себя. Как художник, смешивающий