Яд и корона. Негоже лилиям прясть (сборник). Морис Дрюон

действиями руководит непосредственно графиня Маго.

      В конце концов Сварливый дал приказ графине Маго освободить двух пленных сеньоров. В клане графини сразу пошла в ход довольно неудачная острота: «Наш государь Людовик – сама Клеменция», с намеком на одинаковое звучание имени Клеменция с французским словом «clemence» – «милосердие».

      Суастр и Комон вышли из заключения через неделю, окруженные ореолом мучеников. Двадцать шестого сентября они созвали в Сен-Поле всех своих сторонников, которые отныне приняли наименование «союзники». Суастр говорил много и долго, и соленые его шутки, более чем дерзкие предложения увлекли слушателей. Отныне необходимо окончательно отказаться от выплаты налогов, вешать всех прево, всех сборщиков и всех соглядатаев, стражников и иных представителей графини, и начинать, конечно, следует с семейства д'Ирсон.

      Король направил двух своих советников, Гийома Флотта и Гийома Помье, наказав им настаивать на умиротворении и договориться о новой встрече в Компьене. Союзники дали в принципе согласие, но едва только оба Гийома покинули заседание, как появился посланный от Робера Артуа, обливаясь потом и тяжело дыша после бешеной скачки. Он принес баронам весть: графиня Маго под покровом глубокой тайны прибыла в Артуа, завтра она направляется в замок Виц к Дени д'Ирсону.

      Когда Жан де Фиенн довел эту новость до всеобщего сведения, Суастр воскликнул:

      – Теперь мы знаем, сеньоры, что нам следует делать!

      Всю ночь напролет на дорогах Артуа раздавались громкий конский топот и бряцание оружия.

      Глава II

      Графиня Пуатье

      Огромный дормез, весь в резьбе, позолоте и гербах, катил между двух рядов деревьев. Был он так непомерно длинен, что порой приходилось брать дорожные повороты в два приема, а порой на крутых тропках конюшие соскакивали наземь и подталкивали сзади тяжелую колымагу.

      Хотя громадный дубовый ящик стоял прямо на рессорах, в экипаже толчки не особенно чувствовались, до того щедро был он устлан внутри подушками и коврами. Шесть женщин, сидевших в экипаже, удобно расположившись, словно у себя в комнате, болтали, играли в кости или загадывали друг другу загадки. Слышно было, как ветви деревьев царапают по медной крыше экипажа.

      Жанна Пуатье отодвинула занавеску, расшитую лилиями, с тремя золотыми замками – изображением герба семейства Артуа.

      – Где мы? – спросила она.

      – Сейчас проезжаем Оти, мадам, – ответила Беатриса д'Ирсон. – А проехали мы Окси-де-Шато. Меньше чем через час будем в Вице у моего дяди Дени, он нас ждет и будет счастлив вас принять. А возможно, к тому времени туда прибудет мадам Маго вместе с вашим супругом.

      Жанна разглядывала открывавшуюся из окошка картину; деревья, покрытые не по-осеннему свежей листвой, луга, где крестьяне косили реденькую отаву под безоблачным небом, ибо, как то часто бывает после дождливого лета, конец сентября выдался на диво прекрасный.

      – Мадам