Мне всегда будет 44. Ляйсан Юнусова

всегда нравились умные, образованные, ухоженные парни, а для их райцентра они были как герои фильма – другого, отличного от их повседневных будней, интересного, яркого, наполненного высшим смыслом и содержанием. И вот две киноленты пересеклись – и кадр стал совместным, объединяя их в пространстве тесного клубного зала. Прекрасный незнакомец продолжал приходить и садиться на 11 ряд, не замечая ее – школьницу выпускного класса, готовую уверенно выпорхнуть из одного фильма в другой.

      – Смотри, смотри – они тоже пришли! – Анзия захлебывалась от эмоций, толкая Флору в бок.

      Кто бы мог подумать: «студенты» пришли на новогодний школьный бал-маскарад! Да не одни! Высокий – со школьной пионервожатой, другой – с учительницей по музыке. Толпа одноклассников заколыхалась от разговоров, волна которых донесла до Флоры обрывочные сведения: он – Альфред, работает помощником прокурора… С бала им возвращаться было в одну сторону, и шли они параллельно, но не рядом – по разным сторонам улицы. Он освещал девочкам дорогу фонарем, не догадываясь, что этого света ей хватит на целый год.

      За этот год Флора успела окончить школу и поступить на вечернее подготовительное отделение Казанского государственного финансово-экономического института – куда же еще, чтобы стать бухгалтером, как мама? Только теперь уверенно перестукивали не костяшки деревянных счетов, а ее каблучки – по городским мостовым…

      …В этот день он заметил ее сразу. Она тоже ждала трамвай на остановке Пионерская. Людей было мало, и предновогодний снег красиво штриховал искристо-белым фон городского казанского пейзажа. Девушка, сказочной Снегурочкой вписавшаяся в него, была красива. Заговорить с ней он не решился. А она вдруг спросила сама: «Вы не из Бондюга?». «Да, я оттуда» – обрадовался он завязавшемуся разговору, продолжившемуся в подъехавшем трамвае. Девушку звали Флора, и она согласилась встретиться с ним на следующий день. Он горделиво улыбнулся и уверенно шагнул в заискрившийся новым светом зимний вечер…

      – Поехали домой, билеты я уже купил, – он, как и всегда держался уверенно и обо всем успел подумать заранее.

      У Флоры заканчивалась зимняя сессия, и отдохнуть дома вполне отвечало ее планам. Девушка не отказалась и прийти к нему в гости. Визит оказался интересным. Она с изумлением взирала на мусорное ведро, которое Альфред поставил посреди комнаты. В руке он держал кипу конвертов – толщиной сантиметров 30, не меньше.

      – Слушай и смотри, – самоуверенно заявил он, открывая первый конверт.

      Слова дышали любовью и нежностью, но осыпались ненужными мелкими клочьями в мусорное ведро. Первое, второе, третье… «Сколько же их у него было», – подумала Флора, испытывая невольное сочувствие к этим девушкам, обрывки чувств которых – таких разных и таких схожих – складывались сейчас общим белым сугробом на дне. Наверное, она должна была чувствовать торжество или гордость – ведь это к ее ногам он складывал остатки былых любовей – ей одной он хотел посвятить свое сердце. Но растерянность