Двойная жизнь Дианы Фогель. Таня Свон

в медицинском, Тим всегда был моим спасательным кругом. Лишь благодаря ему не захлебнулась тоской, не отказалась от мечты связать жизнь с искусством, нашла себя в новых увлечениях.

      Учеба рядом с Тимом казалась не такой уж невыносимой. А теперь он уходит.

      – А как же наш комикс? – голос неприятно дрожит.

      Тим нервно прыскает и ерошит непослушные волосы, что торчат во все стороны медными иголками. Он бросает на меня взгляд поверх очков, и я замечаю в глазах друга проблеск разочарования и обиды.

      – Я из города никуда не уеду, – все же заверяет он, а потом чуть тише добавляет: – А ты, Ди, могла бы и порадоваться за меня. И хотя бы спросить, где теперь учусь.

      Замечание бьет метко в цель. Сердце сжимается от чужой боли, кровь бурлит от стыда.

      – Прости. Просто слишком неожиданно. Так куда ты перевелся?

      – В институт Репина. Теперь учусь на художника-графика.

      У меня округляются глаза, а челюсть отвисает до пола. Тимур же гордо сияет, довольный произведенным фурором.

      Смотрю на его счастливую улыбку, а внутри сгораю от стыда. Эгоистка. Даже не подумала о Тимуре, о его желаниях. Сразу же метнулась на друга с обидами, а вместо заслуженных похвал вывалила недовольное и раздутое эго.

      – Я отвратительный друг, – щелкаю ногтем по ярко-розовой трубочке в полупустом стакане. – Радоваться должна. И брать с тебя пример.

      Тимур отодвигает от меня газировку, спасая ни в чем не повинную трубочку. Накрывает сжатую в кулак ладонь своей и успокаивает:

      – Все нормально. – Он неловко улыбается. – Тебя тоже можно понять… больше в группе ведь ни с кем не общаешься. Прости.

      Удивленно вскидываю взгляд и спешно отмахиваюсь:

      – Ничего, переживу. Главное, что ты в Питере и никуда не уезжаешь.

      – Ну да. Правда, в общаге жить не особо здорово. Но уж лучше так…

      Договорить Тимур не успевает. На стол между нами с грохотом опускается поднос с горой посуды и мусора.

      – Диан, что за ерунда? – Игорь, бармен «Перезагрузки», грозно упирает руки в бока.

      Я вздрагиваю, а в душу закрадываются подозрения. Все-таки Глеб заходил в кафе разобраться… Выдуманные оправдания уже готовы сорваться с языка, но Игорь снова гаркает:

      – Ну, и чего сидишь? В зале бардак, все кувырком! А сегодня, между прочим, начальник приедет.

      – И что? – сухо бросаю я, глядя на худощавого крючка-Игоря снизу вверх.

      Его лицо в изумлении вытягивается, бледнеет, а сыпь на контрасте становится еще краснее.

      – Твоя смена идет, – он снова подталкивает ко мне звенящий посудой поднос, – шуруй работать.

      Взгляд Тимура скачет между разгневанным Игорем и мной. Друг заметно нервничает, а я демонстративно разваливаюсь на диванчике и одним пальцем отталкиваю от себя предложенную грязную работу:

      – Хорошая попытка, но не сегодня.

      – Выпендривайся дальше. Не меня же уволят…

      – И не меня, – безразлично пожимаю плечами. – Сегодня ведь не моя смена.

      Просветление наступает не