Курс на юг. Б. Беломор

– что? Статьи этой никто не отменял, так что и выпороли, и лишили. С уставом, брат, шутки плохи!

      – «…предварительно не законопатив!..» Ну ты, брат Вениамин, и отмочил! Историю эту про Порт-Саид и супругу французского посланника, признайся, выдумал? Я доподлинно знаю: не служил ты ни на каком корвете, да и корветов наших в Средиземном море тогда не было!

      – Выдумал, да не совсем. – Остелецкий состроил невинную мину. – Приключилась эта коллизия при государыне-матушке Екатерине Великой, только не с женой посланника, а с фрейлиной государыни, когда та на флагмане Черноморской эскадры обедать изволила со всей придворной камарильей. Что до Порт-Саида, то мне действительно довелось там побывать, но о тогдашних своих делах, уж извини, рассказать не могу. Даже тебе.

      Они наблюдали, как матросы под руководством судового плотника стучат молотками, подводя подкрепление палубы под установку орудий. Их было два, оба с клеймами «Крупп Штальверке» на казенниках, нарезные, калибра сорок две линии, на поворотных станках.

      Приспособленные для стрельбы разрывными гранатами и чугунными коническими ядрами, эти пушки не представляли серьезной угрозы для броненосных судов, но были весьма опасны для безбронных корветов, канонерок и вооруженных пароходов. Греве намеревался, как только «Луиза-Мария» минует экватор, поднять орудия из трюма и установить на палубе. Обслугу, дюжину канониров и двух унтеров, набрали в Риге из отставных военных моряков. Остелецкий привез их вместе со своими «пластунами» и разместил в носовом трюме, и сейчас артиллеристы помогали матросам с подкреплениями полубака.

      – Кстати, о происшествиях, – сказал Остелецкий. – Помнишь отель, где мы останавливались в Париже?

      – Конечно, – кивнул Греве. – Весьма приличное заведение, да и кухня в ресторане отменная.

      – Приличное, говоришь? А вот меня в этом приличном заведении обокрали-с! Я тогда вернулся из «Фоли-Бержер» навеселе и сразу повалился спать. Только утром обнаружил, что без меня в номере кто-то побывал.

      – Что ты говоришь? – Барон встревожился. – И много взяли?

      – Из сейфа в кабинете номера пропало пятьдесят золотых наполеондоров и пачка кредитных билетов Германского имперского банка.

      – А бумаги какие-нибудь были? Служебные?

      – Было кое-что… – неохотно признал Остелецкий. – Но они-то как раз остались на месте, так что я решил, что это обычные воры.

      – Хороши воры – сейф сумели вскрыть! Ты хоть администрации отеля сообщил?

      – Нет, не хотел впутывать полицию. Мне их внимание, сам понимаешь, было тогда ни к чему.

      – Ну, может, и правильно, – согласился с другом барон. – А все же не нравится мне эта история. А если это не воры? Что в тех бумагах было?

      – Да так, больше по мелочи… – Остелецкий ответил неохотно, после некоторой паузы. – В основном справки насчет финансового положения «Пасифик Стим». Те, что я тебе днем в кофейне показывал, припоминаешь?

      Барон