Пробуждение зверя. Как тело исцеляет травму. Кимберли Энн Джонсон

Более того, наши попытки понять и пересмотреть свой личный нарратив[6] в традиционных психотерапевтических моделях, а также расширить сознание и обрести контроль над телом при помощи духовных практик во многом лишь отдаляют нас от врожденного природного интеллекта, а в некоторых случаях даже усугубляют травму.

      Наши тела находят способы показать нам, что мы пренебрегали ими в ущерб самим себе: все шире распространяются депрессия, тревожные расстройства, пищевые аллергии и непереносимость продуктов, аутоиммунные заболевания, бесплодие, бессонница. Каждое из этих состояний – это расстройство какой-то важнейшей функции человеческого организма: пищеварения, самозащиты, размножения, сна. Мы как вид не справляемся с самыми основами существования млекопитающих.

      Чтобы исцелиться, мало говорить и думать. Мы, словно антилопы, убегающие от пантер, словно опоссумы, прикидывающиеся мертвыми: наша нервная система – и индивидуальная, и коллективная – погрязла в состояниях «беги» и «замри»[7]. Чтобы двигаться вперед, мы должны выпутаться из этих состояний. Нас так долго и упорно учили игнорировать телесные сигналы (а иногда мы и сами принимали такое решение), что многие из нас их больше не замечают. Чтобы чувствовать себя в безопасности где угодно и с кем угодно, чтобы слышать свою интуицию, мы должны восстановить связь со своими телами. Мы должны уметь улавливать прямые, самые простые подсказки инстинктов; исследовать и развивать органы чувств; учиться ясной и точной невербальной коммуникации; развивать ориентацию собственного тела в пространстве. Нам нужно услышать в себе зов природы, зов внутреннего зверя, внутренней хищницы – пантеры.

      Естественно, травмы существуют не в вакууме, это отнюдь не сугубо личные проблемы и процессы. Многие наши травмы – косвенный, если не прямой, результат коллективных травм. Мне досталась кожа белого цвета. Слова «внутренняя пантера» и «животные инстинкты» пробуждают мой организм и придают сил. Но если вы обитаете в теле черного, золотистого или другого цвета, который делает его мишенью расизма, для вас эти слова, вероятно, звучат совсем иначе. Колонизация строилась на дегуманизации, и тела небелого цвета клеймили как «дикарские», «первобытные», «звериные», чтобы показать, что они не совсем человеческие, а немного ниже. Эти слова стали оружием. Последствия такой дегуманизации вездесущи и разрушительны – и не только в прошлом: их горькое наследие сохраняется и в наших телах, и в нашей политике, и в нашем обществе. Поэтому слова и понятия, к которым я прибегаю, несовершенны и могут кого-то задеть – и не без причины. Кроме того, возможно, некоторые мои обобщения не соответствуют вашему опыту – ни культурному, ни личному. Культуры, которые опираются на стихию Земли, располагают традициями, позволяющими переработать травму через ритм, ритуалы, танцы, пение, барабанный бой и множество других практик. Колонизация и рабство прервали передачу из поколения в поколение

6

Нарратив – история, повествование, сюжет.

7

«Бей/борись» (fight), «беги» (flight), «замри» (freeze) – основные инстинктивные реакции организма на угрозу или сильный стресс.