Цвет твоей крови. Александр Бушков

не дернулся ни разу, спокойно лежишь… Ты ведь уже понял, что все это, – он повел рукой, – и я в том числе, тебе не снится, не мерещится от дурманящей отравы или умственной хвори? Ты, несомненно, удивлен и растерян, но сохраняешь спокойствие и выдержку… Это мне нравится. Понял ведь, что вокруг не сон и не видение?

      – Предположим, – сказал я. – Так где я? Что это за место?

      – Ты очень хорошо держишься, Костатен, – повторил он одобрительно, с усмешкой. – Это позволяет питать определенные надежды… Ну, ничего удивительного, ты, я уже знаю, порубежный стражник, а туда всегда набирали сметливых и сообразительных. У нас давно нет порубежников, но мой отец и дядя когда-то служили не в войске, а как раз в порубежниках – старая семейная традиция, знаешь ли… Что это за место? Ответить, с одной стороны, просто, а с другой – невероятно сложно… Видишь ли, это другой коэн. Коэн, как бы тебе объяснить доходчивее… Знаешь, я сам не могу обсказать учеными словами, я в них не силен, как и ты, наверное. Коэн – совершенно другой мир, лежащий где-то… в общем, совсем не там, где твой. Невероятно далеко – причем я не про обычные расстояния, которыми меряют путь. Как-то по-другому далеко… и в то же время близко. Ага! Это как страницы книги – они тесно прилегают друг к дружке, существуют бок о бок, но ни одна буква не может попасть на соседнюю страницу. С коэнами обстоит несколько иначе – есть Тропы, по которым можно пройти. Что я и сделал, а потом мы оба прошли по Тропе… правда, я своими ногами, а ты у меня на плече, как мешок зерна, но это не меняет сути… Ты что-нибудь понял?

      Я постарался допустить в голос побольше язвительности:

      – Может, тебя это и удивит, но я понял все.

      – Меня это не удивляет, а радует, – сказал Грайт бесстрастно. – Позволяет упростить дело, обойтись без лишних слов. Итак, пользоваться Тропами в вашем коэне не умеют, но какое-то представление о них имеют. Не стану тебя спрашивать, как так вышло, – совершенно бесполезные сейчас подробности. Гораздо важнее то, что ты меня понял с лету, и долгих растолковываний не потребуется… Время нас нисколечко не торопит, но терпеть не могу излишнего многословия…

      Я и в самом деле прекрасно его понял – благодаря своим литературным пристрастиям. Класса с четвертого полюбил научную фантастику, – а у дяди в чулане откопал в свое время подшивки старых журналов, не издававшихся давненько, делавших упор главным образом на приключения и фантастику. Не помню уже, «Всемирный следопыт» это был или «Мир приключений», но помню хорошо, что подшивка была за двадцать пятый год, когда я еще в школу не ходил и вообще читать не умел. Кажется, фамилия автора была Земкович или Зеликович – позже мне его вещи не попадались. А рассказ назывался «Следующий мир». Следующие миры как нельзя лучше подходили под описание того, что Грайт назвал коэнами. Там некий ученый изобрел аппарат, позволяющий в следующие миры попадать, – и пустился со своим ассистентом по ним путешествовать. Отличие только в том, что тем ученым не попались обитаемые следующие миры, где обитали бы чертовски