Отбор без права на поражение. Дарья Михайловна Сорокина

на регистрацию. Именно такой я буду вместе с Рилтаром в нашей новой жизни.

      – Закрой глаза, Ли.

      Слушаюсь. Замираю, когда безликий заходит мне за спину и гладит мои длинные волосы, аккуратно причёсывая их пальцами. Прямые. Они прямые, я чувствую это.

      – Ещё немного. Подожди.

      Жду. Я и не собиралась торопиться. Сейчас я вся превратилась в слепую Атмэ, ловлю разливающуюся в воздухе нежность, тону в объятьях безликого, который прижимает меня своей груди, расправляет огненные крылья.

      – Теперь можно…

      Он касается губами моего уха, а я медленно открываю глаза, чтобы встретиться с самой загадочной личностью в моей жизни.

      Рил

      Её веки дрожат, словно вся тяжесть мира разом прилила к глазам и теперь не даёт посмотреть перед собой. Ей страшно, а я даже представить не могу, какие мысли сейчас терзают Ли. Единственное, что я могу, это шептать что-то нежное и глупое. Я буду рядом с ней в этот миг, я уже рядом. Всегда.

      Она затаила дыхание и вот-вот увидит саму себя. Медленный взмах ресниц, и голубые глаза

      Кайлин Верани глядят с недоверием на хрупкую девушку в отражении, над которой нависла массивная тень от моих крыльев.

      Но сейчас Ли смотрит не на меня, она разглядывает каждую черту своего вновь обретённого лица, взвешивает на ладонях блестящие чёрные локоны и не понимает.

      Зато я понимаю.

      Каждый образ моей безликой был соткан из крохотных деталей, которые она брала у самой себя взаймы. Полные губки, которые сейчас слегка приоткрыты, она подарила восхитительной Ксир из четвертого сезона. Тонкий носик и фарфоровая кожа достались Лунной Деве из первого. Нежный изгиб бровей и скул она повторила, став Атмэ, а чёрные, отливающие опалами и обсидианами волосы я помню у Даэмоны из третьего отбора невест.

      Все эти образы были не только осколками её души, она невольно вдыхала в них что-то от себя настоящей и она сама это видит и чувствует, прикасаясь к собственному лицу, обнимая себя за плечи, наслаждаясь настоящими слезами, струящимися по щеками.

      – Это я? Это, правда, я?

      – Это, правда, ты.

      Такое воссоединение было трогательнее и искреннее шоу, где встречались разлученные много лет назад родные и друзья. Их радость не шла ни в какое сравнение с состоянием Ли, впервые встретившейся с собой.

      – Они прямые! У меня прямые волосы. Всегда мечтала. А глаза, Рил! Это мой любимый цвет!

      Я улыбался её незамутнённой радости и молчал, что прямые волосы Валай Клао могла сделать себе в любой момент, как и голубые глаза. Но разве именно это ей было важно? Она бы так же умилялась кудряшкам. Она бы не расстроилась даже, если бы у неё на носу имелся костяной нарост, напоминающий рог. Потому что это была бы она! Такая, какой сотворила её природа, а не чья-то фантазия или бездушный сценарий для телешоу.

      – Я красивая…

      – Я так тебе и сказал, Ли.

      Она повернулась ко мне, оторвавшись от зеркала, привстала на носочки и прижала ладони к моей груди, в которой сейчас творилось настоящее безумие. Я и она. Мы настоящие здесь и сейчас.

      – Эта