Сам себе Властелин 4. Александр «Котобус» Горбов

Владыка дома?

      – Дома, – отвечает ему сам Владыка., – Чего надо?

      – Рыцари предлагают тебе почётную сдачу.

      – Не хочу, мне и так хорошо, – говорит Владыка, а сам смотрит на Эника суровым взглядом.

      – Зачем ты на меня так зыркаешь?

      – Да вот вижу, что не светлый ты.

      – А какой?

      – Тёмный, самый что ни на есть. Хочешь быть моим рыцарем?

      – Тапочки, наверное, тебе приносить надо будет?

      – Зачем? Я их аккуратно с вечера около кровати ставлю. Да и вообще, я вассалов не унижаю бессмысленной работой.

      Взял Владыка и посвятил Эника в тёмные рыцари.

      – Ты, – говорит, – теперь Эник дер Вёдер. Вот тебе чёрный шлем, из которого слышно жуткое сопение. Это чтобы тебя все враги боялись и союзники уважали.

      Надел тогда Эник шлем, засопел и вернулся в лагерь светлых рыцарей. Вызвал их всех на бой и победил разом. Только двоих в живых оставил – зелёного гоблина Иодиума и Обу фон Кенябу.

      – Вот теперь, – сказал мудрый Иодиум, – настоящее равновесие. Их, тёмных, двое, и нас, светлых, тоже две штуки. Настоящее равновесие Тьмы и Света.

      Но слушать его в этот раз опять было некому…»

      Честно признаюсь, конец истории я не дослушал. Задремал, чтоб его, под голос Клэр. Уже через сон я услышал, как она закрыла книгу, погасила свет и чмокнула меня в щеку. И знаете, мне такое окончание вечера очень даже понравилось. Я совершенно не против, если она и дальше будет мне читать на ночь.

* * *

      Разбудили меня крики. Визгливые, переходящие в ультразвук, с ругательствами и причитаниями. Что у нас, переворот, пожар или наводнение? Я оделся, подозвал трон и заполз на сидушку.

      – К окну!

      Выглянул и удивился – во дворе замка было пусто, а крик доносился аж от самых ворот. Это какую глотку надо иметь, чтобы верещать с такой силой? Придётся лично посмотреть, что там за крикун.

      Казна открыла мне прямой ход в караулку. Трон выбрался из двери, и я увидел трёх орков-стражников, рядком сидящих на лавочке и затыкающих пальцами уши. Звук здесь был такой, что я тоже прикрыл уши ладонями.

      Орки, увидев меня, вскочили. Старший из них что-то пытался доложить, но слышно всё равно не было. Я покачал головой и скомандовал трону выйти на улицу.

      Возле опущенной решётки стоял один из сотников и с ужасом смотрел наружу. Там, уперев руки в бока, как пароходная сирена вопила орка.

      Я убрал руки от головы, сложил ладони рупором и заорал в ответ:

      – Ти-хо!

      Перекричать её мне не удалось. Но то ли мой вид на троне произвёл впечатление, то ли нога в синем гипсе, но кричать орка перестала. В опустившейся оглушительной тишине было слышно, как бьётся о стенку ошалевшая муха.

      – Владыка! – сотник поклонился.

      – Владыка? – орка пристально посмотрела на меня. – Ты-то мне и нужен. Пошто мужа моего законного в застенках прячешь?

      – Что? Какого мужа?

      – Моего! Законного!

      Она